«правду», Кен переводится как «здоровье, сила») И знаешь, колыбельки эти были не из дешевого пластика, а из дорогого хромированного титана. Скорее всего, даже передавались из поколения в поколение. Как-нибудь покажу их, они и сейчас в прекрасном состоянии, хотя прошло уже ни много ни мало, а шестнадцать лет.
— И они лежали на балконе?
— Ну да… Знаешь, на Кена я смотрел спокойно. Он повернулся во сне и задел пальчиками мой хроносалютем. Я сказал тогда: «Хочешь поиграться? Ну на, малыш…» Не представляешь моё удивление, когда в воздухе расцвел огненный цветок. Сразу стало понятно, что Кен обладает даром к управлению наноидами, а вот Шин… Когда я склонился пониже, чтобы назвать имя младенца на ухо, он зарядил мне пяткой в глаз. Уже тогда показал, что с ним будет не сладко.
Кен посмотрел на меня с превосходством, а я не смог удержаться от восклицания:
— Да ладно вам! Это была просто судорога!
— Вы подслушиваете? А ну спускайтесь, негодные мальчишки! — крикнул Норобу. — Вам мало наказания за проступок, и вы решили ещё себе добавить?
— Да мы сели только чая попить, — отозвался Кен.
— А ну спускайтесь!
Пришлось переться вниз. Деревянные ступени жалобно простонали под нашими ступнями, словно посочувствовали. Мы вышли под вечернее небо и встали перед Норобу.
— Вы закончили?
— Да, почти всё то, что нам поручила сестра Розия. Осталось самую чуточку, — почесал я загривок.
— А Малыша Тона отправили в больницу?
— Сразу же, как только умылись, — ответил Кен. — Перечислили кредиты на счет врача и тот обещал вернуть нам Малыша здорового и улыбающегося.
— Норобу, я дико извиняюсь, шо прерываю ваш многосодержательный разговор, но у меня есть незаконченное дельце к этим молодым людям, — раздался вкрадчивый голос.
Мы обернулись. На дорожке стоял улыбающийся Цыть. Прозрачные как льдинки глаза смотрели цепко, поджарая фигура затянута в спортивный костюм, светлые волосы перевязаны поддерживающей алой лентой. Про эту ленту ходили слухи, что она за долю секунды могла превратиться в тонкую шпагу и заплясать по телу неосторожного противника. А цвет прекрасно оттеняет пролившуюся кровь.
Ещё трое человек из клана «Нетопырь» стояли неподалеку у беззвучно подлетевшего гравилета. Они не подходили, но явно держали ушки на макушке. Оно и понятно — уже успели прослышать про нашу победу. Успели узнать про выигрыш. Явились за обещанной долей. А наобещать я успел много…
— Эти молодые люди мои воспитанники. Всё, что ты хочешь им сказать, напрямую касается и меня, — моментально посуровел Норобу.
Цыть замялся. Он оглянулся на своих друзей. Те мрачно смотрели в ответ.
— В общем это… Я пацанятам костюм дал и кой-чего помог сделать. В общем, они мне долю обещали при победе…
Норобу продолжал смотреть на Цытя. Он даже не повернул голову к нам, а это было на него не похоже. Если мы где-то косячили, то в первую очередь получали порцию укоризненного взора, а уже потом словесное распекание и работа по приюту.
Из распахнутых окон высунулись любопытные мордашки других воспитанников приюта. Вихрастые, курносые, пухлощекие. Они открыли рты, чтобы получше рассмотреть, что происходит внизу.
— Ты подставил ребят под удар. Если бы они попались, то…
— Норобу, они знали, куда шли. Шин вообще в грудь хлестался, что всё пройдет как по маслу. Всё прошло как по маслу? Где наша доля?
— Наша? Ты уже переводишь свою часть в часть клана? — недобро сощурился Норобу.
— Да, ведь я работаю с кланом, ем с кланом, вот и делиться буду с кланом, — дерзко ответил Цыть.
— И Крот знает про то, что ты требуешь долю с приюта?
Цыть покраснел, цыкнул зубом. Похоже, что за эту привычку ему и дали имя. Он взъерошил волосы и нагло ухмыльнулся.
— С Кротом я сам разберусь, а вот…
— А чего же с ним разбираться? Я сейчас его вызову по хрону, — Норобу пробежался пальцами по хроносалютему.
— Не надо, — буркнул Цыть, но было уже поздно.
Перед Норобу материализовался шар, размером с баскетбольный мяч. Он состоял словно из черной мошкары, какая провожает летний день, роясь на одном месте. Через секунду из этой «мошкары» проявился длинный нос, скулы, губы…
Прошло меньше десяти секунд, а перед Норобу повисла седовласая голова Крота, лидера клана «Нетопырь». Лицо Крота словно состояло из морщин, а уже на них грубо прилепили нос, глаза, уши. Губы вообще пришили тонкими стежками, да так неаккуратно, что они то и дело кривились, как будто изгибались под влиянием ветра.
— Норобу? Добрый вечер, старый пес. Что произошло? Или просто соскучился? — скрипнула парящая в воздухе голова.
— Привет и тебе, жратва для червей. На хрен бы ты мне не сдался сто лет, но тут… Тут твои бойцы пришли забирать деньги с моих ребят, — сухо ответил Норобу.
Голова Крота крутнулась в воздухе и уставилась пронзительными глазками на Цытя и остальных. После этого Крот кивнул в сторону Цытя:
— Говори.
— А чего говорить? Вон тот черныш уболтал меня дать ему костюм для Арены Чести и подделать возраст. Сегодня он выиграл и поднял десять кусков. По справедливости — надо бы поделиться. И костюм…
Голова Крота кивнула (забавно это выглядело в воздухе без плеч, как будто качнулась от порыва ветра), а после повернулась обратно.
— Норобу, Цыть говорит так, как было?
— Не совсем, — чуть улыбнулся Норобу. — Цыть не сказал про экзекутора, который днем прилетал к нам по поводу мошенничества. Мы никого не сдали, но могли бы, имели полное право, раз взрослый мужик толкнул сопляка на преступление.
— Да-а-а, мне говорили, что в нашем районе видели черную сову… — заметил Крот. — Так она к вам прилетала?
— Угу, и улетела без информации.
— Без информации? Экзекутор?
Крот недоверчиво сощурился.
— Он даже нам разрешил участвовать в отборах на Арену Чести. Сказал, что оставит системную ошибку возраста и не будет нас выдавать! — вырвалось у меня.
— Шин… — укоризненно прошептал Кен.
Норобу тут же хлестнул по мне хмурым взглядом-плетью. Я понял, что зря высунулся. Тут же начал ковырять землю носком ботинка. Начал проводить виноватые раскопки.
— Это правда?
— Да, Крот. Правда в том, что плохой из меня воспитатель, раз воспитанники в разговор взрослый лезут. Но и про сову правда. Экзекутор сам оказался из приютских, и он… он сжалился
