такого сказала-то?
— Можно, — ответил мужчина.
— Ты, наверно, ведьм ненавидишь? — спросила я.
— Ненавижу я только себя. На самом деле ведьмы, конечно, те еще… мужчина хотел сказать явно неприличное слово, но посмотрев на меня, промолчал. — Общаться с ними тяжело, всегда хитрят, что-то скрывают, замышляют. Но ненавидеть их я тоже не могу, ведь одна из моих дочерей тоже была ведьмой. Хоть и была еще совсем ребенком, а туда же. Вечно попадала в переделки.
— А я своих родителей не знаю. Вырос в доме для сирот, — отчего-то захотелось поделиться.
— Ты не похож на того, кто вырос без семьи.
— Мне повезло, я попал в хороший детский дом. У нас было все необходимое для жизни, и люди, работающие там, хорошо к нам относились.
— Это хорошо. А откуда ты знаешь о магических щитах? Люди, не владеющие магией, и раньше то не особо различали виды магии и ее проявлений, а спустя десять лет, когда маг скорее легенда, нежели обыденность, тем более не понимают, что это такое. Для большинства магия это нечно эфемерное.
— Да так, слышал то тут, то там, — замялась и поспешила перевести тему, — Я думаю уже пора накладывать повязку.
Эдриан лишь кивнул, явно поняв мое нежелание отвечать на неудобный вопрос.
Я взяла полоски тонкой чистой ткани и начала бинтовать руку мужчины, когда дошла до плеча и нужно было обнять Эдриана, чтобы обернуть лоскут вокруг груди и закрыть рану на лопатке, я на мгновение остановилась и посмотрела на своего пациента. В этот момент он был так близко и тоже смотрел на меня, следя за каждым движением. Я, осознав, что мужчина сидит спокойно и позволяет мне делать свое дело, продолжила — пришлось несколько раз обмотать грудь и каждый раз, приближаясь, почти касаясь щекой его тела я не ощущала отторжения или неудобства, немного неловкости да, но ничего такого, чего я ожидала от близости малознакомого человека, который притом еще весь день промахал молотом. Я была удивлена тем, как свободно я себя с ним чувствовала.
Эдриан же замер, и, казалось, даже не дышал. Ему больно?
— Больно, — спросила я, отстраняясь.
— Нет, — прокашлявшись ответил мужчина. — Все хорошо, спасибо тебе.
— Да не за что. А если хочешь меня отблагодарить, нагрей мне вечером воду? — сказала и посмотрела на Эдриана.
Он усмехнулся и кивнул.
— Хорошо.
— Ладно, я пойду. Надо к старосте сходить, может у него еще какая-нибудь работа для меня найдётся.
— Разве ты мало работаешь?
— Так, я проживание отрабатываю и учусь у Вереи. А мне нужны деньги, надо как-то на ноги становиться.
— Скажи, а у тебя есть еще идеи, вроде той, что ты чертил пару дней назад? Кстати, я же сделал все по чертежу. Вон там посмотри под покрывалом.
Я прошла в дальний угол, где было много металлических заготовок и откинула покрывало. Передо мной стоял настоящий рукомойник, сделанный точно, как я представляла. Металл очень тонкий и гладкий.
— Как тебе удалось? — воскликнула я, осматривая изделие со всех сторон. — Я не ожидал, что рукомойник получится, как настоящий… ой… в смысле как я себе представлял.
— С помощью магии и не такое можно сделать. Это ерунда. — голос раздался прямо у меня за спиной, я резко обернулась, чуть не упав.
— Да как ты так подкрадываешься, — я хлопнула мужчину по плечу. — Снова напугал меня.
— Так есть еще идеи?
— Полно, — с вызовом ответила я, почему-то хотелось показать этому мужчине, что я тоже чего-то стою.
— Тогда, у меня есть для тебя предложение.
Глава 8
ЭДРИАН ДОРН
Десять лет я жил одним днем, когда потерял смысл своей жизни. Раз за разом прокручивая у себя в голове события того дня, думал о том, мог ли я что-то изменить? Была ли у меня возможность спасти их?
На самом деле случившееся стало для многих уроком. Мы все, особенно сильные маги, слишком расслабились, поверили в свою неуязвимость. Я тоже думал, что мне подвластно все, ведь мой резерв практически безграничен и моя магия настолько гибка, что способна творить невероятное.
Но все это оказалось бесполезным, когда я остался один. Единственное, чего не может вся мощь моей магии, это вернуть умерших.
Я мог только защитить их, и, закрывая портал, думал, что именно это и делаю, но нужно было быть просто рядом с семьей.
После произошедшего я уехал из столицы. Новый правитель начал политику уничтожения, которую я не поддерживал. Меня не хотели отпускать, потому что магов осталось меньше, чем пальцев на руках.
Но и остановить меня никто не мог. Первый год император еще пытался повлиять на меня, обещая все, что только можно. Вскоре, понял, бессмысленность своих действий и оставил меня в покое. Не совсем, конечно. Договорились на том, что я буду ковать оружие для имперских войск, которыми раньше командовал. Оружие я делал магическое, наделяя каждое каким-нибудь магическим свойством. Один раз в год приезжал мой друг, который сейчас возглавлял войска и забирал готовое оружие.
Первое время я находился будто в беспамятстве, жил по инерции и ни с кем из местных не разговаривал. Однажды император снова послал ко мне человека, чтобы убедить вернуться в столицу, но мне так надоело все это, что со злости, не слушая ни слова, закинул посыльного в огненный портал и отправил того во дворец. К сожалению, у этой сцены были свидетели, пара местных женщин. Деревенские мало видели магии и потому не могли правильно понять мои действия, и отправка порталом посыльного обросла слухами, ужасами и новыми подробностями. С тех пор меня обходили стороной, а мне того и надо было: тишины и покоя.
Но спустя десяток лет в молчании и одиночестве я совсем отчаялся. Все-таки человек — существо социальное, нуждающееся в семье и друзьях. Но боль в моем сердце не ослабевала и не давала начать жизнь сначала. Да и никто из местных не вызывал желания общаться. Последний год я жалел, что не лишился тогда магии, сейчас уже постарел бы и мне бы осталось не так много, но моя магия настолько сильна, что за это время я состарился не более, чем на год. Поэтому жить мне в темноте одиночества еще очень-очень долго.
Большую часть денег, что получал за изготовление оружия, я тратил на помощь семьям своих товарищей, погибших при закрытии портала. Пусть у них будет шанс стать хорошими людьми, как повезло этому интересному мальчишке Жене. Имя еще такое странное.
Вообще, парнишка сначала показался мне обычным, все тот же ужас в
