и город, прикрепленный к замку или к их королевству. Я не знаю здешних названий. В селе мы или в городе, или королевстве? Мне это и неважно, главное — слинять отсюда.
— Оставь эту идею, — подает голос роза в стакане, — ты не сможешь выбраться отсюда! — фыркаю на нее, — здесь твоя судьба и чем раньше ты примешь данный факт, тем лучше для тебя! Ты меня сейчас просто вернешь на мой куст и вернешься!
— Уффф! Помолчи! Или ты думаешь, я подорвалась из-за тебя? — она тяжело вздыхает, и я готова поклясться, если бы у нее были глаза, она бы их закатила.
— Можешь поклясться, именно это я и сделала. Мыслишь, как маленький ребенок! Давай не стой тут, как истукан! Действуй!
— Как по-твоему я должна действовать? Кругом стражники!
— Вытащи меня из стакана и швырни его в сторону большого факела на углу слева. Стража отвлечется, и мы успеем сбежать.
Выполняю все, как говорит черная роза. Стража действует молниеносно, бежит в сторону разбившегося стакана с мечами в руках. Оглядываясь по сторонам.
Я колю пальцы о колючки розы, пока выбегаю за пределы замка. Бегу в ту сторону, откуда по моей памяти я свалилась. Оглядываюсь по сторонам. Действительно вижу маленькую деревушку или город, неважно. А кругом — розовое поле.
— Сейчас беги влево, на луну! Там мой куст, мои маленькие бутоны, которые еще не расцвели!
— Я оттуда свалилась? — спрашиваю и бегу на луну.
— Наконец, они появились! — слышу знакомые голоса роз, когда приближаюсь близко к розам.
— О, как мы рады тебя снова видеть! — роза в руке распускается, и я понимаю, что рады они ей, не мне.
— Скорее, никчемная! Ее детки ждут!
— Растяпа!
— Пока донесет, она и завянет!
— Прекратите! — кричит черная роза, — милая, нужно зайти в поле. Мой куст ты сразу увидишь, узнаешь!
Я осторожно и с комом в горле, обидно от уколов других роз, шагаю в поле, боясь уколоться и упасть, споткнувшись о многочисленные корни. Поднимаю взгляд и вижу куст, сверкающий и словно танцующий, манящий к себе. Красивые, сказочные бутоны роз словно приветствуют меня. И одна сломанная ветка, чуть высохшая, низко кланяется.
— Нужно просто положить меня на мой стебель, — говорит черная роза, — остальное само собой случится!
Я киваю, словно роза — человек. Пытаюсь восстановить сбившееся дыхание. На негнущихся ногах подхожу к кусту, улыбаюсь и дрожащими руками пытаюсь соединить розу со сломанным стеблем. И улыбаюсь, когда у меня получается. Бутоны сильно прижимаются к розе, будто обнимают и благодарно кивают мне, или это уже мое воображение. Я радуюсь воссоединению розы со своим кустом и робко, боясь потревожить столь важный момент, спрашиваю:
— А вы можете меня проводить? — прокашливаюсь и оглядываюсь на остальные розы, которые с тяжелым вздохом отворачиваются от меня, давая понять, что я надоела им, — откройте мне тропинку, по которой я вернусь к бабушке!
— Она с ума что ли, сошла?
— Милая, тебе не выбраться отсюда!
Лишь моя черная роза молча склоняет голову, лепестки послушно склоняются:
— Амелия, — грустным голосом говорит моя черная роза, — послушай, отсюда нет выхода!
— Ты еще с ней церемонишься?
— Забыла, в каком виде она явилась?
— Девочки, помолчите! — строго ругает моя роза, — ни слова больше в ее сторону!
Голоса роз не утихают. Все возмущаются и бурчат, каждый себе под нос, а потом и вовсе просят меня уйти. Тропинка, по которой я несла черную розу, медленно срастается корнями, вынуждая меня отступать.
— Ты приходи, — слышу грустный голос черной розы, — если тебе будет грустно. Спасибо тебе!
Я остаюсь стоять перед полем, и даже через многочисленные кусты вижу куст моей черной розы, которая уже совсем приросла к своему стеблю. Она и ее бутоны сверкают на все поле, блестят.
Слезы безысходности катятся по моим щекам, и я слышу перешептывания роз, которые уже жалеют меня, а не осуждают.
— Ах, вот ты где?! — я оборачиваюсь на грозный голос Андреаса, который несется в мою сторону, как потерпевший, — что ты тут делаешь? — он, не дожидаясь моего ответа, хватает меня, перекидывает через плечо, как мешок картошки, и несет в сторону замка.
— Отпусти меня! — я бью кулаками по его ягодицам и брыкаюсь, а ему хоть бы что! Идет обычным легким шагом, — отпусти, кому говорю!
— Из-за твоей выходки утром полетят головы!
— Что? — я кричу и громко возмущаюсь.
Андреас, не обращая внимания на мои крики и просьбы, поднимает меня по лестнице, и через минуту спускает на ноги в моей спальне, где Даффи ревет во весь голос, вытирая лицо платком.
— Моя принцесса… — хнычет и всхлипывает, — слава Богам, вы вернулись!
— Ни шагу без моего ведома из своих покоев! — строго-настрого приказывает Андреас, глядя на мое открытое плечо, — Даффи, ты уволена! Стража! — он поправляет ночнушку на мне, укрывает плечо. И смотрит смертоносным взглядом.
— Слушаюсь, — стражник склоняет голову, заходя в мои покои, не смея смотреть в мою сторону, он отворачивается, стоит ко мне спиной.
— Сейчас же бросить в темницу девчонку! — он указывает на Даффи, и стража тут же хватает ее за руки, заведя их за спину девочке.
— Оставьте ее! Отпустите ее! — кричу, пытаюсь выхватить ее из рук стражника, который стоит в замешательстве, смотрит на принца, — Андреас, сейчас же прикажи ему отпустить ее! — Даффи молча заливается слезами, склоня голову, смотрит на свои босые ноги.
— Должна же ты нести ответственность за свои глупые поступки! — отрезает принц, — утром полетят головы всех стражников, которых ты обвела вокруг пальца, и сбежала!
Я мотаю головой в стороны, заливаюсь слезами.
— Нет, ты не сделаешь этого! — я прикрываю рот, задыхаюсь от происходящего.
— Ты еще стоишь? — рыкает принц на стражника, — в темницу ее!
— Андреас, прошу тебя! Она ни в чем не виновна! Это все я! Отпусти ее, пожалуйста, — стражник удаляется с Даффи прочь, я хватаю принца за руку, тот, в свою очередь, швыряет меня на кровать.
— В следующий раз, подумаешь, к чему может привести твои необдуманные поступки! Сто раз подумаешь, прежде, чем пытаешься покинуть замок!
— Ты же пошутил, — я поднимаюсь с кровати, — ты же не казнишь стражу? — голова кружится, в глазах темнеет, стоит подумать, что из-за меня несколько человек лишаться жизни.
— Тебе стоит усвоить урок, — он приближается ко мне, и я чувствую от него запах женских приторных духов. На церемонии я чувствовала от него только мужской парфюм, сейчас же… он впечатывает в себя мое тело, — а ты отмылась и стала красивая, — я шагаю от него назад, пока не упираюсь спиной о туалетный столик. Слезы градом катятся по щекам. Принц гладит мои,
