еды и экрана смартфона, с неприкрытым раздражением наблюдала за происходящим вокруг. Всё было слишком. Люди слишком громко общались друг с другом, дети слишком громко орали, возмущаясь тем, что их заставляли есть еду, которую они не хотели есть, официанты слишком громко убирали тарелки, снег за окном был слишком белым, как и накрахмаленная скатерть на столе, которая тоже неимоверно бесила.
Хорошо, что я смогла отыскать на дне чемодана свои любимые парадно-выходные джинсы (не иначе как проведение засунуло их туда!), и чёрное боди с длинным рукавом и v-образным вырезом. Не самый подходящий аутфит[1] для завтрака, но это было наименее откровенный и сексуальный наряд из всех имеющихся у меня в наличии. Потому что по заверениям Захарова, из номера нам выходить было бы абсолютно незачем, и даже романтичные ужины мы должны были проводить именно там…
Захаров!
Я скрипнула зубами, вновь вспомнив про Костю. А ведь ещё предстояло прочитать кучу сообщений от моего не слишком расторопного рыцаря, прежде чем звонить и устраивать разбор полётов. Куча бессмысленных, идиотских сообщений, набор букв с очередными банальностями и заверением в своём безмерном раскаянии. Читать их совершенно не хотелось, и при одной мысли об этом начало ломить в висках.
Сделав глоток ни черта почему-то не бодрящего кофе, я перевела взгляд на сидящего передо мной писателя. Хотя я и уснула раньше Ромы, бодрости в нём, в отличие от меня, было хоть отбавляй. Он с упоением уплетал огромную кучу еды и светился, точно лампочка Ильича, от радости.
Нет, такой довольный вид с утра пораньше нужно запрещать на самом верхнем уровне.
— И как в тебя столько влезает? — не выдержав, спросила я. Рядом с моим соседом стояла большая тарелка каши с сухофруктами и орехами, омлет, четыре тоста, несколько кусков сыра и ветчины, дюжина оладий, которые он полностью утопил в сиропе и большая чашка кофе.
Рома довольно улыбнулся, напоминая мне кота, упавшего в миску со сметаной. Кстати, а сметаны он себе случайно на тарелку не положил для полноты гастрономического безобразия?
— Ничего, растрясу, — похлопал он себя по животу. — Здесь, между прочим, есть прокат лыж и коньков, поэтому я планирую сделать небольшой забег по лесу. Погода сегодня идеальная для лыжной прогулки. Если хочешь, присоединяйся, — добавил он, чуть вопросительно приподняв бровь.
Лыжи. Вот чего мне не хватало сегодня для полного счастья! На лыжах я не стояла с университетских времен, когда по дурости записалась вместе с подругой на областной лыжный забег, не являясь ни разу фанатом зимних видов спорта.
Роман ожидал от меня какой-либо реакции и ответа, а невольно замерла под серьёзным взглядом серо-голубых глаз.
«А он очень даже ничего», — в очередной раз подумала я, бесстыдно рассматривая своего соседа. Высокий лоб, с чуть еле заметным морщинками у тёмных широких бровей, прямой нос, волевой подбородок с лёгкой щетиной. Пухлые губы, которые притягивали к себе взгляд, когда он улыбался. Тёмные слегка торчащие на макушке волосы.
А его широкие плечи и сильные руки со слегка вздувшимися венами свидетельствовали ярче всяких статей в интернете, что у товарища писателя творческий кризис. И что он чаще занимался физическими нагрузками, чем барабанил по клавиатуре во время написания своих книг.
Ковальчук, меньше всего походил на типичного писателя. Он скорее сбежал из рекламы мужского геля для душа. Обаятельный, красивый гад. И по общению очень даже мил. Так может, ну его к чёрту этого косячника Захарова?
«Ох, Лера, Лера. Ты приехала на другой конец страны, чтобы переспать с первым встречным? Серьёзно?» — внутренний голос «правильной девочки» был возмущён собственным пошлым мыслям и не удержался от порции нотаций.
Нужно постараться максимально сохранить дистанцию. Поэтому — никаких лыж!
— Возможно, в другой раз, — сухо проговорила я, вставая из-за стола. — Приятного аппетита.
Звонить Захарову не хотелось, но с неприятными делами нужно разбираться в первую очередь, а не откладывать их в долгий ящик. Это было моё правило и в жизни, и в работе, и я не собиралась ему изменять. Поднявшись в номер (мысленно поблагодарив отменный аппетит Ковальчука, который позволит мне совершить звонок без лишних ушей), я набрала номер Захарова.
— Лерусь, слава богу!! Всё нормально?? Где ты сейчас? — Костя на удивление взял трубку моментально, как будто все это время не выпускал из рук телефона.
— Нормально, хоть и не твоими стараниями, — выпустила я первую порцию яда. — Я в «Васильевском», в который мне посоветовал ехать некто очень внимательный и умный.
— Я идиот, и нет мне прощения, — со вздохом протянул Костя, максимально вкладывая в голос грусть и раскаяние. И я почти ему поверила.
— Повторяй первую часть почаще себе, стоя перед зеркалом, — огрызнулась я, вновь начиная заводиться.
Костя не смог сдержать короткого смешка на другом конце провода от такого предложения.
— Лер, ты мне скажи — всё нормально? Ты смогла устроиться? Сейчас в городе дурдом из-за этого слёта собачников. Поэтому я и забронировал заранее… ну тот номер, — замялся Захаров, осознав, что сейчас точно не стоило напоминать мне о сгоревшей брони в шикарном отеле.
Ну что ж, сам напросился.
— О да, устроилось я замечательно. Люди в вашем крае невероятно отзывчивые, — постаралась сделать я голос приторно медовым. — Один писатель оказался настолько неравнодушным к моему горю, что любезно согласился разделить со мной его номер.
[1] Аутфит — комбинация определённых предметов одежды, обуви и аксессуаров.
Глава 9
Мхатовская пауза, последовавшая за этими словами, останется одним из лучших воспоминаний в моей жизни. Я еле сдержалась, чтобы злобно не захихикать, и не испортить момент. А шестерёнки в голове Кости между тем продолжали крутиться.
— Ты что издеваешься??! — наконец проорал Захаров. Я не смогла сдержать расплывшейся широкой улыбки. — Какой на х*р писатель, Лера???! Это что шутка??
— Вовсе нет, моя радость, — пропела я.
— Нет, я, конечно, понимаю, что у нас свободные отношения, — гремел Костя, сотрясая стены своего офиса, — И я не имею права высказывать тебе какие-либо претензии… Но приехать ко мне в гости, в мой город, чтобы найти себе новое сексуальное приключение? Штейнке, ты серьёзно?? Это слишком даже для тебя!
Ничего себе, как Остапа понесло.
— Захаров, угомонись! — остановила я словесный поток Кости, с чувством глубокой удовлетворённости, осознавая, что он сейчас пребывал в ярости. — Я сказала, что со мной разделили номер. Точка. Жаркий секс во всевозможных позах с первым встречным — это исключительно плод твоей больной фантазии.
— Да? И как же вы спите? — после небольшой паузы недоверчиво поинтересовался Костя.
Я закатила глаза. Конечно же узнать,
