нет.
Кажется, у меня проблемы!
Глава 11
Измученная моим ненасытным темпераментом лялька сладко спала. Отчётливо видел, что Забава не притворяется, а действительно крепко спит.
От нас обоих пахнет безудержным сексом. Белье тоже пропиталось… всяко разным. Но свой запах мне придётся смыть, как бы ни хотелось оставить его себе.
На быстрый трах с утра я даже не рассчитывал. Думаю, у Забавы болит ее маленькая киска. Раздолбал ее за ночь, будь здоров!
А вот на лёгкий минет всё-таки надеялся.
Но обнаруживаю пустую кровать со смятой простынею.
Ах, ты ж… Сбежала!
Забава, ты разочаровательна.
Ну и чего испугалась? Ночью совсем-совсем меня не боялась. И добавки просила громко. Выложился на полную катушку для нее, аж хер стёрся. Побаливает слегка, гондоны чтоб их, натерли! Не тот размер что ли схватил?
Заглядываю под кровать – 5 штук валяются. Нормально так потрахались! Один правда пустой, четыре наполненных. Убираю их в мусор. Горд собой, что пиздец.
Далеко, интересно, убежала Забавушка? Кажется, она болтала, что съёмки будут в отеле с утра.
Одеваюсь и спускаюсь на первый этаж, где располагается кухня. Оттуда уже льется попсовая музычка. Даже не позавтракала, дурында, убежала голодной. А ведь у меня в холодосе полно жратвы всякой. В том числе и опохмел, если ей нужно.
Напилась вчера красавица. Даже не думал, что будет так легко ее споить. Как-то резко ррраз – и уже сама ко мне пристает. Даже попутал слегка, когда она облизала мои пальцы. Меня так повело, что начал ей рассказывать, как и куда ее хочу. Обычно молча беру и делаю. А тут прям словесный разогрев устроил.
Надеялся на ее словоохотливость я не зря. Кое-что девчонка всё-таки сообщила по интересующему меня вопросу.
Заглядываю на кухню и вижу ее – лежит на столе и охуительно двигает телом. Как змейка: грудь, талия, попа. Атас! Ночью она что-то подобное вытворяла специально для меня. Растяжка супер класс. Балерина – не меньше.
Знакомый до боли в яйцах сарафан задрался, обнажая аппетитные лодыжки, которые я мял и кусал этой ночью. У меня встаёт.
Несмотря на кучу народа, хочу подойти и вставить прелестному Поваренку. В голове проигрывается роскошное порно с участием Забавы… и как назло она чем-то мажет губы…
Все блять, тушите свет нахрен!
Заметила наконец меня, теперь в глазах плещется страх. И чего ты боишься милая, мм? Что капитан Руденко узнает? Не бойся, я не выложу ему наш маленький грязный секрет. Кто его знает, что там за ебалай. На почве ревности совершено немало преступлений.
Музыка резко обрывается. Забава спрыгивает со стола, поправляет юбку.
Я делаю несколько шагов ей навстречу и читаю на ее лице панику. А потом в меня врезается ее коронный сучковзгляд.
Ну супер.
Кажется, кто-то собрался от меня бегать. Неужели все так плохо было этой ночью? Да нет же, орала так, что на другом конце города было слышно.
– Забава! – ловлю ее за руку.
– Уйди!! – шипит.
– Почему?
– Я работаю! Пусти, – вырывает руку.
– Пойдем, поговорим, – заталкиваю ее в подсобку и, не включая свет, закрываю дверь.
В темноте слышно только ее рассерженное дыхание. На себя злится, надо полагать, что позволила мне всякое.
– Забава, ты жалеешь о том, что между нами произошло?
– Выпусти меня.
– Это не ответ на мой вопрос.
Нахожу в темноте ее руки и кладу на свои плечи. Обвиваю талию, впечатываю ее в свое тело. Даю ей почувствовать мою эрекцию. Чтобы знала, как действует на меня и усовестилась, что оставила меня с утреца без сладкого.
– Не надо, – вяло протестует.
– Ты была великолепна этой ночью, – нахожу губами ее сладкий рот.
Губная помада, черт бы ее побрал, только все портит.
Забава упирается в мою грудь ладонями:
– Демьян, пожалуйста, мне нужно работать. Это важно, понимаешь?
– Понимаю, – смакую ртом её шею.
Так хотелось ощутить от нее запах нашего разврата, но девушка успела принять душ. Жаль…
– Когда я смогу тебя увидеть?
– Через сорок лет.
– Ты озверела что ли? – рычу, вдавливаясь в нее каменным членом. – Сегодня вечером, поняла? Я к тебе приеду. Поедем ужинать. В самый лучший ресторан. Возражения не принимаются.
Надо будет, опять нейтрализую капитана Руденко. Он у меня сутками напролет будет пахать, а мы с Поваренком – развлекаться.
Не могу удержаться и провожу ладонями по ее ягодицам. Перед лицом так и стоят ее аппетитные булки, задранные кверху.
– Угу. Все, теперь пусти, – отталкивает меня.
Да что за нахрен?!
Как будто не она визжала подо мной полночи. Или теперь поить ее придется всякий раз, когда хочу отлюбить? Да не вопрос. Просто сопьется в таком случае, потому что трахать ее хочу, пока не закончится моя командировка.
И плевать, что она косвенно относится к делу! Не ее ведь ищут и даже не ее подругу, а брата своего она давно не видела. Всё, какие претензии?! Вообще Краснова не при делах.
Тааак… Как же ты быстро переобулся, майор Молчанов, и уже встал на ее защиту перед воображаемым обвинителем! Хотя никто меня не просил об этом.
У нее уже один… горе-защитник, припрятавший дело. Кто вообще так делает идиота кусок?! Я бы ради такой девушки лихо пристегнул бы к делу какого-нибудь ханурика и уже бы отчитался перед начальством о раскрытии преступления.
Сжимаю и разжимаю тугие булки. Пластичная, гибкая, фигуристая… Трахать и трахать эту красоту за милую душу.
Забава покрывает брата – моя версия подтвердилась. Она вчера проговорилась, когда речь зашла об именах, что ее родители обожают старые славянские имена, и что у нее сложились очень близкие отношения с братом после их смерти. Она даже не поняла, что сама себе противоречит. Хочет казаться искренней и врёт одновременно.
– Демьян, всё мне пора.
Забава рвется к двери, и я отпускаю её.
Лети, птичка. Далеко все равно не улетишь от меня.
Глава 12
Сердце все еще колотится, как сумасшедшее. Схватил, прижал, на ухо нашептал – и всё, решимость его послать угасла.
Доиграюсь, что эти два быка сойдутся на ринге.
Поднимаюсь по лестнице на свой этаж. Едва передвигаю ноги после ночного рандеву и танцев. Возле двери моей квартиры стоит Давид и недобро смотрит вниз, откуда иду я.
– Ты где была?
Дава хватает меня за горло и прижимает к холодной стене.
Стараюсь скрыть свой липкий страх.
– Я… Слушай, отпусти меня!
– Забава, я один раз спрошу, а во второй ударю и снова спрошу, – рычит.
– Ты не посмеешь, – отвечаю
