похожее на птичье, крутилось на языке, но вспомнить его не удавалось.
«При чем здесь грачи? Бред какой-то», — память, словно жадный баскак [1], не желала выдавать картину целиком, разбивая ее на мелкие кусочки. В какой-то момент, когда дело подходило к концу, и оставалось зашить нитками живое тело, в глазах сильно потемнело. Гришка теперь со стороны наблюдал, как к мужчине в белом халате, лежащем на полу, подбежали эти самые «грачи». Они его звали по имени, Григорием Дмитриевичем, заглядывали в глаза, трогали шею, но в конце согласились, что тот умер. В этот момент что-то потянуло душу парня назад, вернув в свое законное тело, лежащее на лавке в темной избушке…
[1] — сборщик подати на Руси
* * *
Не забываем добавлять произведение в библиотеку и подписываемся на автора
https://author.today/work/311520
Глава 5
Возращение Митрофана
Гришке, открыв глаза, было сложно поверить в то, что вспомнил свою прошлую жизнь. Он уставился на горевшую свечу взглядом, полным ужаса.
— Напугался впервой? — засмеялась бабка, — это не сон, не бойся. В любой момент всегда можешь открыть глаза, увидишь, что по-прежнему находишься в моей избе.
— Может это ты наводишь на меня морок, как в первую встречу? — не стал верить паренек древнему духу.
— А ты никому не доверяй, а проверяй. Как думаешь то, что сейчас видел, могла я придумать или нет? Ведь жила все это время здесь, да еще и два столетия назад, — Гриша прикинул и согласился, что те картинки в голове слишком отличались от привычного уклада жизни.
— Ты не томи, рассказывай, хочу посмотреть на чужой мир твоими глазами, только подробнее описывай, — по всей видимости, старухе тоже было интересно заглянуть за грань мироздания.
— Так от яркого света, бьющего в глаза, и ангелах вокруг, думал, что помер. Тебя ругал, что уморила меня, бабка проклятая, — начал в подробностях передавать свои ощущения парень. — Я ведь по живому резал человека, копался в его внутренностях, что-то отрезал, соединял, скреплял и сшивал. А потом сам умер то ли от усталости, то ли Бог ихний за такое деяние покарал на месте. Эти «грачи», как упал, словно птицы слетелись ко мне, говорят сердце не выдержало, и «сгорел на работе» из-за того, что хорошим человеком был. Что это значит?
— А то, что тебе досталась душа целителя, смелого, но глупого, — рассмеялась, словно не смазанная телега, бабка.
— Это что получается, этим «грачом» был я в другой жизни? — парнишка никак не мог поверить в только что увиденное. — И еще какие-то слова замудренные вспоминаются. Понимаю, что они значат, а вот объяснить не могу, нет здесь этому аналогов…
— Вот опять новое слово, как повтор означает. Нет ничего похожего здесь и сравнить не с чем, — попытался осознать новое слово парнишка и постарался запомнить.
— Не спеши с этим. Душа установила связь с твоим прошлым. Думаю, она начнет постепенно восстанавливать твои воспоминания, — бабка Ягода поднялась со скамьи, словно собралась уходить.
— Я не хочу больше есть мухоморы и смотреть ужасные картины, — Гришка не мог до сих пор переварить увиденное.
— Ежели хочешь новых знаний, то придется, но не в ближайшее время, а то точно отравишься, — стала она таять, словно утренний туман…
Гришка сидел на лавке и пытался понять, нужны ли ему вообще новые знания или нет? Вот совсем не так он представлял себе получение нового опыта, не по локти в крови в чужом теле. Тряхнув головой, словно желая развеять стоящую перед ним картину, он переключился на домашние дела. Достав муки, замесил тесто, поставив в теплое место на печи, дабы подошла опара. Решил напечь пирожков с кислой клюквой и с оставшимся гусем на дорогу, если все же решится завтра отправиться в указанном бабкой направлении. Пироги-это дело не быстрое, поэтому мысли у парня снова возвращались в собственное прошлое. Ему не хватало того, с кем можно было бы поговорить. Если не спросить совета, то хоть отвлечься от тяжелых дум. На ум приходил лишь домовой Митрофан, которого он оставил в пустом доме. Покружив еще по избе около полчаса, парень все же решился призвать своего домовика, понимая, что это новое жилище ему очень не понравится. Достав волосы из его бороды, сжег на пламене свечи, призывая нового хозяина в дом.
В углу послышалось кряхтение. Зажглись два глаза в темноте, а потом возник небольшой обросший старичок, с ужасом оглядывающий свои новые владения. Он пробежал по полу, заглянул в каждый угол и потом недоуменно уставился на того, кто его призвал.
— Извини, я не собираюсь оставлять тебя в этом разрушенном доме с протекающей крышей и сгнившими полами, — Гришка опустил глаза, — пока остановился временно в этой избе. Идти мне некуда, а вопросов много, на которые хочу найти ответы.
Чтобы как-то задобрить маленького старичка, у которого начал дергаться глаз, парень пододвинул к нему миску с кислыми ягодами. Пироги только были поставлены в печь.
— Какого хрена ты лешего к себе не позвал, или кикимор болотных не надергал для общения? Они бабы глупые, но выслушать могут, — продолжал ворчать домовик, оглядывая свои новые владения и недовольно качая головой.
— Хорош ворчать. Скоро пироги с уткой подойдут, может подобрее станешь? — намекнул на угощение паренек. — Лучше расскажи, что за четыре дня произошло нового?
— Так бы сразу и сказал, что угостить меня хочешь. Чтобы не голодал тот, кто всю жизнь тебе помогает новостями и советами, да и за домом приглядывает, — сменил гнев на милость Митрофанушка. — Сваты три дня назад заявились к Светке. Она прямо светится и постоянно о тебе вспоминает, кстати хорошим словом. Говорит, что жалко, если сгинешь почем зря, из-за глупости деревенских людей.
— Три дня молоко скисало у всей деревни, — улыбнулся домовой, — это мы все выражали протест жителям, ведь они избавились от ведуна.
— От кого? От ведуна? Это я что ли ведун? — рассмеялся Гришка, который никак себя в этой роли не мог представить.
— А кто ж еще? Если бы они знали о том, что ты с нами общаться можешь и просьбы передавать, то самый настоящий ведун был бы, — паренек задумался над словами домового. А ведь он даже бабке Авдотье, при жизни, о своем умении общаться с
