в том возрасте, когда сознательно отказываются от ребенка.
К его облегчению, они оказались в зале. Пока Захар добирался, нафантазировал себе, что у Нели в сумке не спортивный костюм, а вещи для совместной ночи с Олегом.
Он присоединился к приятелю, завязав непринужденный разговор.
Неля занималась на эллиптическом тренажере, дающем нагрузку на весь мышечный каркас. В какой-то миг она выпрямилась. Захар отчетливо видел ее фигурку, обтянутую эластичной тканью. Девушка стояла к нему в профиль. Он пристально смотрел на нее. Он все понял. Она стояла в профиль, и лайкра красиво подчеркивала женские округлости. А Константин сегодня сказал, что это он скинул фотографии Неле. Снимки, которые она показывала ему после происшествия на фермерском празднике не были сделаны ею. Она попросту не могла их сделать сама.
Неля обернулась. Заметила его взгляд. Догадалась, что он понял.
Глава 2. Эквиваленты. Засекреченный город
— Гюнтер, давай быстрее. Корабль вот-вот поднимет якорь. У тебя всего несколько минут, — нервничал Александр Молчалин.
Ему полагалось быть сейчас совсем в другом месте, оттого он и дергался. Если отсутствие ночного смотрителя выявят, то вся афера с побегом вскроется, и уж тогда Александру несдобровать. Мужчина уповал на то, что громовые раскаты и сильнейший ливень не заставят кого-либо проверять посты, тогда его отлучка останется незамеченной.
Вспышки молний, следовавшие буквально одна за другой, освещали ночное небо и причал с хаотично расставленными контейнерами. Александр прижимался к одному из них, кутаясь в брезентовый плащ.
— Стар я уже для такого, — пробормотал смотритель. — Черт меня дернул пойти на поводу у этого щенка.
Щенком он называл своего племянника, которого привез на острова двадцать восемь лет назад. Не мог поступить иначе, так как уже был связан пожизненным контрактом c засекреченным городом. Его родная сестра Алиса умерла через несколько дней после того, как родила Гюнтера. Ему сообщили из родильного дома, как ближайшему родственнику. Кто отец ребенка, Александр не знал, мог только догадываться, что иностранец, раз Алиса дала своему отпрыску заморское имя. Постаралась ведь еще, что и не понять, то ли немецкое это имя, то ли шведское, а то и вообще американское. За те несколько дней, что он провел на материке, занимаясь похоронами сестры, никто мальчиком не интересовался. Малыша ждал казенный приют, и его дядя решил, что лучше пусть уж пацан растет на его глазах, чем в детском доме. Конечно, был риск, что после модификации Гюнтер попадет в группу некондиционных эквивалентов, но все обошлось. Племянник благополучно перенес подсадку искусственных клеток и пополнил ряды эквивалентов равноценных.
— Нашел! — наконец-то выбрался Гюнтер из огромного контейнера, в который при желании можно было загнать две грузовые машины.
— Не прошло и года, — боязливо оглядывался по сторонам Александр.
— Не дрейфь, — хлопнул его по плечу младший родственник.
Смотритель пошатнулся.
— Полегче! Мои кости, в отличие от твоих, очень даже ломаются.
— Прости, — повинился Гюнтер. — Показывай, куда бежать.
И они побежали, избегая открытого пространства. Молчалин знал, какие участки попадают в обзор камер, а какие являются слепой зоной. Мотоцикл Гюнтера на судно переправили еще днем, в качестве груза. Специально подгадывали день, когда на материк повезут мототехнику, и когда у Александра выпадет дежурство на объекте подальше от причала. Нельзя было, чтобы его заподозрили. Он остановился.
— Здесь.
— Спасибо тебе, дядя, — обнял его Гюнтер и полез по кровельной лестнице на крышу двухэтажного здания.
Александр подождал, когда племянник заберется наверх и полез следом. Проследил, как тот, быстро двигая руками и ногами, перебрался на корабль по натянутому канату. Смотритель отвязал канат от отверстия, проделанного в парапете крыши. Сильный дождь затруднял обзор, но с помощью бинокля ночного видения он все-таки различил две фигуры. Капитан судна встретил Гюнтера, и почти сразу посудина отчалила от берега, утаскивая за собой в пролив веревку-канат.
Это был небольшой корабль, смахивающий на грузовой катер. Он уже много лет курсировал между островами и материком, доставляя грузы в одну и другую стороны. Родион Наумов, капитан плавучего средства, являлся старинным приятелем Александра Молчалина, еще со времен их той, другой жизни, жизни вне островов. Когда-то они учились в одной школе, попали в один призыв. И там, в армии, находясь в увольнительной, в пьяной драке убили сынка начальника части. Не важно, что тот был мерзким типом, с гнилой душой. Приятели не сомневались, вскоре они разделят его участь, даже до трибунала не доживут. Их просто спас случай.
— Совсем зеленые, а уже убийство, — разглядывал их крупный мужчина в штатском.
Позже они узнали, что он искал подходящий контингент и вербовал людей для службы на островах.
А пока, протрезвевшие и перепуганные, они стояли перед незнакомцем в тесной камере следственного изолятора.
— Жить хотите? — неожиданно спросил визитер.
Парни дружно закивали.
— Есть одно место. Засекреченное. Не обозначено ни на одной карте мира. Туда требуются смотрители за эквивалентами, — рубленными фразами говорил мужчина. — Согласитесь, устрою.
Приятели мало что поняли из сказанного, но главное вычленили, если дать согласие, останутся живы. Потому, опять усердно закивали.
— Одно условие. Вы должны безоговорочно соблюсти одно условие, — добавил спаситель.
— Вы ведь нам не душу дьяволу предлагаете продать? — попытался пошутить Родион.
Вышло коряво. Но мужчина слегка улыбнулся.
— Нет. Ваши души останутся при вас. А условие — пожизненное служение на засекреченном объекте.
— Все лучше, чем помирать, — озвучил общую мысль Родион.
Так приятели оказались на островах и спустя какое-то время разобрались что к чему.
Островов было два. И если бы их отметили на карте, они вошли бы в систему Волго-Балтийского канала, который через Онежское, Ладожское озера и реки Свирь, Нева выводит в Балтийское море, а по Беломор-Балтийскому каналу в Белое. Но на обычных картах этих двух участков суши посреди водной глади не существовало.
Тридцать лет назад на одном из островов появился город. Его выстроили для модифицированных младенцев. Детей привозили часто, со всех уголков планеты. Каждому вживляли набор искусственных клеток и наблюдали за дальнейшим потенциалом растущего организма. Так, у Гюнтера выявилась сила, равная силе крупного хищного зверя, а помимо этого, его кости не ломались, вообще.
Были неудачные модификации, когда клетки не приживались, и в организме подопытного произрастали побочные эффекты. Таких отселяли на соседний остров.
Как-то само собой прижилось название для всех модифицированных детей — эквиваленты. Эквиваленты равноценные, то есть равнозначные обычным людям, во всяком случае внешне. И эквиваленты некондиционные, те, кто не является аналогом рядовому человеку.
Как
