давно хотела попробовать, что за чувства испытывают обычные смертные… Идальго прорвался к ней вплотную, его правая рука прижала девушку на уровне талии, а левая скользнула к затылку.
А потом они поцеловались. Молнии меча били вокруг, они били по ним, но два тела так крепко сплелись друг с другом, что ничто не могло их разделить. В пламени небесного огня исчезла одежда, но это только ускорило процесс… Два тела, два духа вжимались друг в друга, двигались навстречу, то ускоряясь, то замирая.
Несколько бесконечно долгих мгновений блаженства, и Тамара поняла, что больше ей не нужно будет выгуливать меч. Тот стал ее до конца и по-настоящему. Вот только одновременно он теперь принадлежал еще и ее врагу. Молнии угасли, тьма отступила. Если император узнает об этом…
— Никто! Никогда! Ты никому не должен рассказывать об этом дне! — Тамара ткнула пальцем в теперь такую знакомую для нее грудь, а потом не удержалась и опять его поцеловала.
Все. Теперь можно было разрывать контакт.
Глава 2
Герой
Мы слились с желтоглазой чужестранкой, прячась от меча похоти, и тот действительно поверил, что врагов больше нет, что после пробуждения его ярости остался только один. Мы выжили, чистота лилии и розы скакнула вперед, укрепляя душу и прикрывая ее силой сразу половину меня. Теперь надо будет еще больше времени посвятить мечу, чтобы тело не отставало…
Я понял, что думаю совсем не о том, когда Тамара чуть отстранилась и стала скользить по моей груди своими острыми коготками.
— Никто! Никогда! Ты никому не должен рассказывать об этом дне! — я понял, что слышу это уже… В третий раз?
Впрочем, я и не собирался болтать. Девушка поняла ответ, снова прижалась и… Все кончилось. Ее губы оторвались от моих, я увидел горящее в желтых глазах пламя, и черный мир растворился, выталкивая меня в реальность. В тот же миг от меня оторвались и губы Аны… Совсем про нее забыл.
Для меня прошла вечность, для нее — не больше мгновения.
Я сделал шаг назад, чтобы выдержать дистанцию с этой ядовитой змейкой. Вот только, кажется, у нее забрали ее ядовитый зуб. В глазах Аны мелькнули удивление, ярость, злость, а потом все это резко сменилось страхом. Вот и она поняла, что меча похоти у нее больше нет. Он растаял и вернулся к хозяйке. А рядом трясли головами, приходя в себя, ученики, которыми она раньше управляла.
Но мне все это было не интересно. Я погрузился в себя и использовал духовное зрение на всю катушку. Нужно было заметить… Да! Желтая вспышка мелькнула слева на крыше, а потом, пробив узкую дыру в защитном поле Красной баронессы, исчезла в ночи. Значит, Тамара на самом деле ушла.
— Пора двигаться дальше, — я подошел к стоящему на колене де Медине. Воткнутый по приказу Аны меч словно тянул его к земле.
— Наша сделка? — Адриан тряхнул головой и одним рывком поднялся, вырывая оружие из руки.
— Мне хватит той раны, что ты уже получил, — ответил я, глядя как мой недавний враг прижигает дыру в руке чистотой. — В следующий раз будь сильнее и не попадайся так глупо.
Тот вспыхнул, а потом резко расхохотался. Кажется, Адриан действительно пришел в себя. Я передал де Медину одному из его последователей, который наконец-то догадался подставить плечо господину. Теперь надо было покончить с Аной: она сделала достаточно, чтобы я не сомневался. Эту проблему нужно решить раз и навсегда.
Я нашел девушку взглядом. Та как раз ковыляла в сторону края крыши — кажется, после потери меча из серии смертных грехов она на самом деле была готова туда броситься. Верное решение: там у нее есть шанс выжить. Небольшой, но все-таки. Я вытащил меч и пошел к ней.
— Не смей меня убивать! — Ана, почувствовав мою ярость, резко обернулась.
Неожиданно я понял, что она не собиралась прыгать. Нет, она просто отходила туда, где ее точно будет видно всем. И тем, кто сейчас приходит в себя на нашей крыше, и тем, кто ничего не знает и наблюдает за вторжением из окон заблокированных корпусов старших курсов.
Вот что она придумала…
— Я — кондесса королевства, я принесла прямую клятву верности нашему общему господину, так что… — голос Аны звенел, отражаясь от окон корпусов и заполняя всю площадь Примеры. — Убьешь меня, нанесешь ему оскорбление. Не тебе решать судьбу его слуг. Или ты готов пойти против короны?
У меня был ответ на этот вопрос. Точно не ради Аны…
— Уходим, — я повернулся к остальным и махнул в сторону начавших темнеть золотых ворот. Еще немного, и они полностью пропадут, надо было укрываться поскорее, а то мы и так потратили слишком много времени.
— А я? — Ана сразу перестала кричать и заговорила тише.
— Ты права, — я на мгновение обернулся. — Мне не стоит тебя убивать, судить и решать твою судьбу должен только король. Но и спасать тебя я не обязан. Вот и живи дальше точно так же, как и раньше. Сама по себе.
Ана молчала, но я слышал, как скрежещут ее зубы. Остальные уже прошли в ворота, и я последним замер на их границе. Чтобы не проскользнул следом никто лишний. Ни нежить, уже заполнившая края крыши, ни одна кондесса. Как бы недолго ей ни оставалось. Внутри шевельнулась мысль — может, все же спасти ее? Но нет! Глупость. Она — враг, это уже точно, а с врагами поступают только одним способом. Все остальное — глупость и слабость.
Вот к обычным гулям присоединились три твари в капюшонах, и вся эта толпа рванула вперед. Десять метров до Аны, пять…
— Я — враг Мануэля де Луны, передайте Красной баронессе, что я враг Мануэля де Луны, — если бы я не следил за каждым движением девушки, то не заметил бы, как ее губы сложились в эти слова.
Вот же!.. Я замер, ожидая реакции — и вся толпа нежити пробежала мимо Аны. Она расхохоталась. Я выругался. Действительно враг, и неважно, что ее главное оружие — это не верный меч, а черное сердце и острый язык.
— Еще встретимся, — я отбил удар твари в капюшоне, а потом сразу сделал полшага назад. Достаточно, чтобы уйти от всех следующих атак, и слишком мало, чтобы мимо меня кто-то смог прорваться. Сколько там еще продержатся эти ворота?
Последняя капля чистоты голубой лилии растаяла. Впрочем, я не собирался никого убивать — только защищаться. Для этого хватит и моей внутренней чистоты. Обычные гули расступились, пропуская вперед сразу трех тварей в капюшонах.
— Уходи или они тебя убьют, — сердце нежити начало беспокоиться.
— Опасаешься, что придется отправиться в пасть повелительнице гулей? — я решил его подбодрить.
— Плевать на нее. Мне гораздо больше не нравится ее спутник с мечом, — сердце смогло меня удивить, но надо было сражаться…
Первая тварь атаковала. Я встретил ее шестым движением зимнего стиля. Не такое жесткое как седьмое, оно позволило разорвать контакт мечей и отразить второй удар. Твари зашипели. Вот только я остановил двух, а где третья? Я погрузился в духовное зрение, чтобы не пропустить атаку, и не успел. Тварь зашла с другой стороны золотых ворот — там нельзя было пройти в башню Карла Великого, но вот ткнуть в мою сторону мечом — вполне.
Я начал поворачиваться, пропуская клинок мимо. Он пронзил броню, скрипнул по ребрам, еще немного и тварь добралась бы до внутренностей. Пришлось идти на крайние меры. Я отпустил древний меч принцессы и вцепился рукой в ударивший по мне клинок. Хлынула кровь, по нервам ударило болью, но силы хватило. Я сжимал сталь, чистота внутри кипела, не давая отсечь мне пальцы.
Меч остановился, я медленно отодвигал его от себя. От покрытого кровью лезвия били злые холодные искры, они пытались забраться мне под кожу, вот только пламя голубой лилии сжигало их без следа. Время словно остановилось. Другие твари почему-то не нападали и ждали завершения этой странной дуэли.
— Умри! — я резко сменил тактику.
Перестал отталкивать, а вместо этого дернул врага на себя. Тот не удержался, пролетел сквозь золотые ворота, и я вбил ему в голову щедро политый кровью кулак. Почему-то в нем полыхнула королевская роза Трастамара, костяная маска треснула, и неуязвимый противник рухнул без движения. Я разбил ему
