вас все те же намерения, то я готов заплатить сумму, которую вам предлагал.
Чиновник пробормотал:
– Ну, конечно.
Ювелир вынул из ящика восемнадцать тысячных плетов, счел и протянул их Лантану, который подписал счет и дрожащей рукой положил деньги в карман. Потом, уже уходя, он обернулся к торговцу, который продолжал ему улыбаться, – и сказал, опустив глаза:
– У меня есть еще драгоценности… которые мне достались… по тому же наследству. Вы согласны у меня их купить?
Ювелир воскликнул:
– Ну, конечно!
Один из приказчиков вышел, чтобы посмеяться вволю, а другой усиленно сморкался. Лантан, спокойный, красный, но важный, произнес:
– Я хочу их вам привезти.
И он взял извозчика, чтобы привезти драгоценности.
Когда он через час возвратился к торговцу, тот все еще не завтракал. Они принялись рассматривать вещи одну за другой, оценивая их. Почти все были приобретены в этом магазине. Теперь Лантан спорил о цене, сердился, требовал торговые книги, и по мере того, как повышалась сумма, все более и более возвышал голос.
Большие бриллиантовые серьги были оценены в двадцать тысяч франков, браслеты в тридцать пять тысяч, брошки, кольца и медальоны в шестнадцать тысяч, парюра из изумрудов и сапфиров в четырнадцать тысяч; солитер, подвешенный на золотой цепочке в виде колье, – в сорок тысяч франков; все вместе достигло ста девяносто шести тысяч франков.
Продавец проговорил с добродушной насмешкой:
– Вероятно, эта особа обращала все свои сбережения в драгоценности.
Лантан произнес важно:
Да, некоторые таким образом помещают свои деньги…
И он ушел, решив с покупателем, что окончательная сделка будет совершена на следующий день.
Очутившись на улице, он посмотрел на Вандомскую колонну с желанием на нее залезть, точно это была мачта. Он себя чувствовал очень легко, способен был играть в чехарду и прыгнуть через вознесенную до неба статую императора. Он пошел завтракать к Вуазен и пил вино ценою в двадцать пять франков за бутылку. Потом он взял извозчика и проехался по Булонскому лесу. Он смотрел на экипажи с некоторым презрением, подавляя желание крикнуть проезжающим:
– Я тоже богат! У меня двести тысяч франков!
Вспомнив о своем министерстве, он направился туда и смело вошел к своему начальнику, говоря:
– Я пришел, милостивый государь, чтобы подать в отставку. Я получил наследство в триста тысяч франков.
И он пошел пожать руки своим прежним товарищам и посвятить их в свои планы новой жизни; потом он обедал в Английском кафе. Сидя рядом с каким-то господином, который казался ему приличным, он не мог удержаться от желания объявить тому, с некоторым кокетством, что он только что получил наследство в четыреста тысяч франков. Первый раз в жизни он не скучал в театре и провел ночь с женщиной.
Шесть месяцев спустя он женился во второй раз. Его вторая жена была порядочная женщина, но с тяжелым характером. Она заставляла его много страдать.
В пути
Вагон, начиная с Канн, был переполнен. Все пассажиры были между собой знакомы и болтали. Когда проезжали Тараскон, кто-то заметил: «Это здесь происходят убийства». И начался разговор о таинственном неуловимом убийце, жертвой которого, время от времени, становился какой-либо путешественник. Каждый делал предположения, говорил свое мнение; женщины, дрожа смотрели через стекла на надвигающуюся ночную тьму, в страхе ежеминутно ожидая, что вот-вот в дверях появится разбойник. Начались рассказы об ужасных встречах с сумасшедшими в курьерском поезде, о ночах, проведенных в вагоне наедине с какой-нибудь подозрительной личностью.
Всякий из мужчин счел своим долгом рассказать о каком-нибудь происшествии, в котором он, при исключительных обстоятельствах, выказал замечательное мужество и силу духа, устрашил, поразил и обезвредил какого-либо преступника. Наконец, один врач, проводивший постоянно зиму на юге, сказал:
– Я сам никогда не имел случая испытать свое мужество в подобной ситуации, но я знал одну женщину, мою пациентку, теперь уже умершую, с которой случилось очень странное происшествие, таинственное и загадочное.
Это была графиня Баранова, русская аристократка, женщина чудной красоты. Вы знаете, как хороши бывают русские женщины, или по крайней мере кажутся прекрасными со своими тонкими чертами лица, серо-голубыми глазами и несколько строгой грацией. В них есть что-то пленительное, гордое и нежное, мягкое и суровое, словом, что-то очаровательное для француза. А может быть в действительности только в различии национальности и типажа заключается для меня вся их прелесть.
Ее домашний врач, заметив, что ей грозит чахотка, старался убедить ее отправиться в южную Францию, но в течение нескольких лет она упорно отказывалась оставить Петербург. Наконец, в прошлую осень, видя, что ее смерть близка, врач предупредил мужа, а тот отправил ее немедленно в Ментону.
В своем вагоне она была совершенно одна, так как прислуга разместилась в другом отделении. Печально сидела она, глядя на мелькавшие перед ее взором поля и деревни, чувствуя себя такой одинокой, всеми оставленной, не имея ни детей, ни родных. Муж разлюбил ее, и вот он отправляет ее одну, на чужбину, как посылают в больницу заболевшего лакея. На каждой станции ее слуга Иван, приходил осведомиться не нужно ли ей чего. Это был старый слуга, слепо ей преданный, готовый исполнить любое ее указание.
Наступила ночь, и поезд мчался очень быстро. Графиня не могла уснуть, и ей пришло в голову пересчитать деньги, которые муж дал ей в последнюю минуту перед отъездом. Она открыла мешочек и высыпала на колени все деньги, разменянные на французские золотые монеты.
Вдруг она почувствовала, что холодная струя воздуха пахнула ей в лицо. Подняв голову, она заметила, что дверь вагона открылась. Графиня, растерявшись, быстро накрыла деньги своим платком и ждала, что будет дальше. Через несколько секунд в вагоне появился, запыхавшись, молодой человек с непокрытой головой, во фраке, раненный в руку. Он запер дверь, уселся, глядя сверкающими глазами на свою соседку, затем перевязал платком руку, из которой текла кровь.
Молодая женщина со страха чуть не упала в обморок. Она была уверена, что этот человек видел, как она пересчитывала монеты, и пришел ее ограбить и убить. Он все пристальнее смотрел на нее, задыхаясь, с искаженным судорогой лицом, готовый, как ей казалось, накинуться на нее.
Вдруг он сказал ей: «Сударыня, не бойтесь». Она ничего не ответила, будучи не в состоянии открыть рот, чувствуя страшное сердцебиение и шум в ушах.
«Поверьте, сударыня, что я не злодей», – продолжал незнакомец.
Она все молчала, но вдруг от сделанного ею неловкого, внезапного движения золотые монеты рассыпались на пол.
Молодой человек с изумлением смотрел на этот поток золота и нагнулся, чтобы собрать деньги.
