Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Успокоенная Милочка, накинув шубку, вышла нас проводить. Метель слегка поутихла. Открыв дверь на крыльцо, мы уверенно шагнули вперед. Когда ноги гораздо выше колен провалились в снег, стало понятно, что ступеньки крыльца кончились. Мы прочно застряли.
Это было странное зрелище – три намакияженных существа женского рода с сумками по пояс в белом снегу. Милка ойкнула и недобрым словом помянула какого-то Гришку, не удосужившегося почистить дорожку.
– Сейчас! – крикнула она нам и скрылась в доме. Но буквально тут же появилась снова, победоносно размахивая пластмассовым фиолетовым совком. Сойти вниз мы ей не разрешили, и она, размахнувшись кинула совок Наташке, сбив с нее шапку.
Сидеть в снегу и наблюдать, как подруга откапывает правую ногу, мне быстро надоело. Я попробовала добраться до крыльца по-пластунски. Голова и забинтованные руки нащупали ступеньку. Причем голова – в первую очередь. Ноги подзадержались, но тут на помощь пришла Милочка. Алену вытащили быстрее. Последней откопалась Наташка.
– Зря мы вышли отсюда, – посетовала Милочка, – надо было через главный вход. Там путь до машины короче.
Вытряхнув на крыльце весь прихваченный снег и собравшись с силами, мы отправились в недостроенную часть дома, с трудом перелезли через завалы стройматериалов и облегченно вздохнули, увидев, что дверь легко открылась наружу.
– А где машина? – растерянно спросила Наташка, с недоверием вглядываясь в большой сугроб и отказываясь верить своим глазам. – Я вчера ее, кажется, тут ставила…
– Тут ты ее поставить не могла, – убежденно заявила Милочка. – Тут стоят бетонные кольца в количестве пяти штук. В два этажа. Три снизу, два сверху.
– На фига ж мне знать, как стоят твои кольца? Я спрашиваю, где моя машина?
– Скорее всего вон в том углу… Темно было… Да. Определенно это она. Ты ее очень неудачно поставила. Как раз туда, где больше всего снега намело. Вот если бы на место бетонных колец…
– Там, где лучше, всегда занято, – вздохнула я. – Пожалуй, мы нашу «Ставриду» совком не откопаем. Ушла под снег с колесами. Как «Титаник» под воду.
– Что же нам теперь, до весны ждать? – нервно спросила Аленка. – Когда сама выплывет? Вы посмотрите – сплошное белое безмолвие. Похоже, трактор тоже утонул под снегом. Может быть, даже с трактористом…
– В таком случае, ему гораздо хуже, – заметила Наташка. – Только… что-то мне от этого не легче…
– Ничего страшного, – засуетилась Милочка, поочередно разворачивая каждую из нас обратно. – Проезжую часть почистят чуть позже. Как раз и Гришка проснется. С лопатой. Откопает все в лучшем виде. Вечером и уедете.
Милочка в своих предсказаниях частично ошиблась. Проезжую часть к пяти часам вечера действительно прочистили. Что же касается Гришки, то он пока так и не появился. Наверное, зачитался конституцией – особенно разделом, касающимся прав граждан Российской Федерации. Скорее всего, у него хватало денег на реализацию права на отдых, поэтому с правом на труд можно было и повременить.
К семи часам мы уже твердо решили: в любом случае отложим отъезд до завтра, чем несказанно обрадовали Милочку.
От вчерашнего напряжения не осталось и следа. Это был настоящий вечер отдыха. Скучала только Аленка, хотя и старалась не показывать вида. Прозвонившись Анастас Ивановичу, попросили ее покормить наше кошачье стадо.
– После ее визита кошарики до утра из потайных мест не вылезут, – мрачно предсказала дочь. – Ладно бы она по частям входила. А то вламывается в дверь, как… стихийное бедствие огромного масштаба, да при этом еще кискает зверским басом. Однажды мне пришлось услышать этот «ангельский» призыв – не ко времени вернулась домой, пока все умные в отъезде были. Так я вперед кошек за кресло сиганула! Потом уже как-то неудобно было показываться. А они вместе со мной прятались… Ой, как вспомню!..
После десяти меня окончательно стало клонить ко сну – несколько раз я сама себя будила детективом, падавшим мне на физиономию одними и теми же страницами – сказывалась почти бессонная ночь. Не выдержав, улеглась первая, отметив, что под дружный хохот, доносящийся из кухни, прекрасно спится.
Мне снилась снежная равнина без конца и края, наша «Ставрида» стояла на каком-то возвышении, подобном постаменту, а мы с Наташкой и Аленкой жались к ней, боясь свалиться в снежную, холодную мякоть. А все потому, что вчера не уехали.
– «Мила-а-а. Мне плохо, Мила-а-а. Ну где же ты-ы-ы?» – завыла вдруг Наташка не своим голосом.
– Нечего было вчера ржать до полуночи! – услышала я свой собственный голос. – Тогда и плохо бы не было.
– Мамуль, что это? – шепотом спросила меня Алена, подкатившись ко мне вплотную.
– Господи, вы тоже слышали? – трагически всхлипнула со своей кровати Милочка. – Какое счастье! Значит, я не сошла с ума!
«Сойдем вместе, – подумала я, окончательно проснувшись. – Если это не Наташка развлекается. Иначе давно бы заглушила этот жуткий призыв. Не зря в пионерском хоре запевалой была».
– Мила-а-а, мне душно-о-о. Где ты, Мила-а-а?…
То, что этот потусторонний голос принадлежал не Наташке, стало ясно буквально тут же:
– Заберите меня из туалета!!! – вопила она.
Не сговариваясь, мы рванули к ней. Впереди скакала обезумевшая Фимка.
Из-за закрытой двери в строящееся помещение продолжали нестись леденящие душу стенания…
– Эт-того не мож-жет б-быть, – довольно убедительно выговорила Аленка, крупно дрожа всем телом и прижимаясь ко мне. Милочка держалась лучше – за электрочайник и часто-часто потряхивала головой в знак согласия. Заледенев от ужаса, я убеждала себя взять ситуацию под контроль.
– Ирка! Сдвинься вправо, ты мне выход перегородила, я одна здесь боюсь, – тоненько провыла Наташка из туалетной кабинки.
– Мила! Почему не готов ужин?! – Голос покойной звучал громко, требовательно и решительно. – Хочешь, чтобы я сама поднялась и пришла на кухню?
Бледная Милка, обреченно уставившись в потолок и слегка приоткрыв рот, поливала из чайника пол. Пока я дрожащими руками не отняла этот чайник. И не начала поливать пол сама – никак не могла поставить его на стол.
– Лежите себе спокойненько, Антонина Генриховна, вам нельзя двигаться! – крикнула Наташка, выскакивая из туалетной комнаты, при этом ощутимо двинув меня дверью. Но я только слегка поморщилась.
Милочка шептала побелевшими губами «Отче наш…». Аленка требовала позвонить в службу спасения. А я вообще ничего не соображала.
Голос покойницы изменил тональность – стал низким, медленным, тягучим:
– Мила-а-а-а, – выдохнула она, и я не выдержала. Давно славлюсь безрассудными поступками. На то они и безрассудные, что разум в качестве консультанта и советчика не задействован. Мне вдруг показалось, что если я сейчас не прекращу это издевательство, то до утра не доживу. Сейчас выскочу в эту проклятую дверь, вцеплюсь в потустороннее «нечто» и буду рвать эту субстанцию на клочки. Ярость сильнее страха. Тем более когда соображения уже нет. Нечем бояться! Я рванулась в коридор.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
