впереди не обращая внимания на идущих за мной маму с папой и продолжала копаться в своих мыслях. Слишком много в этой истории вопросов и так мало ответов. Вывод только один — глубокая, кровная ненависть. И главное почему все вокруг ведут себя так будто бы ничего не произошло. Я не могла понять, как мне казалось, моя ненависть должна быть семейной, а не только моей. Раз они не понимают, значит я должна сама отомстить. Я шла по пустым коридорам больницы и придумывала различные виды казни, на моем лице застыла зловещая улыбка.
Не спеша мы подошли к машине, наверное, у нас не у кого не было желания общаться. Мы молча сели, мама рядом с отцом, а я рухнула на заднее сиденье и уставилась в окошко. Я устала. Устала от переживаний, от своих мыслей, от всей этой истории. Все-таки для ненависти нужно очень много сил. Я просто хотела, чтобы ничего этого не было. Был вариант попытаться забыть, но слишком свежи чувства, пережитые мной за последние двое суток.
— Анна ты не хочешь объяснить мне что все же ты вытворяла в больнице — перебила мои мысли мама.
Я просто покачала головой, давая понять, что не сейчас, и закрыла глаза как будто бы я засыпаю. Мое состояние было плачевным, может мама права и мне стоит обратиться к специалисту. С одной стороны, мне было все вокруг безразлично, а с другой стороны я жила жаждой мести. Мне надо остыть, мне нужен отдых. Я приняла решение что, приехав домой я закроюсь в комнате дня на два, на три и ни с кем не буду общаться, маме так и скажу «я беру отпуск».
До дома мы добрались довольно таки быстро, чтобы избежать каких-либо разговоров и объяснений, я пулей выскочила из машины и направилась в свою комнату. Закрывшись на защёлку, я села у дверей и опустила голову на колени. После пережитого я поняла, как же хорошо на родной территории, в своей комнате. Только рядом не хватало моей любимой сестрёнки, наших вечерних посиделок, когда мы могли с ней часами болтать о жизни. Вот… я поняла, мне не нужен врач, мое состояние объясняется тем, что мне не хватает Веры, самой лучшей в мире сестры. Ненавижу, ненавижу это он испортил наши каникулы. Посидев ещё пару минут у порога, я медленно подошла к шкафу достала пушистый халат, быстренько переоделась и легла на кровать. Спать не очень хотелось, зато кушать безумно, от мыслей о еде в животе все съёжилось. Как мне не хотелось спускаться, разговаривать, может ночью проберусь на кухню и поем. Мой желудок был категорически против. Ладно сбегаю, возьму что-нибудь перекусить и в комнату, здесь поем.
Я украдкой еле слышно открыла дверь и на цыпочках пошли в сторону кухни. По лестнице я спустилась быстро, но в низу меня ждал сюрприз под названием стул, и кто его туда поставил. Спускаясь с последней ступеньки, я налетела на стул, сделав кувырок через голову, я ввалилась на кухню, родители ужинали. Грохот стоял неимоверный, вскочив на ноги, потихоньку пошла за пропитанием. Глядя в испуганные глаза моей мамы, и опережая ее вопрос, что со мной, я сказала: «Есть очень хочется». Не выдержав этого зрелища, отец захихикал, пытаясь сдержать смех.
— Присаживайся — пригласила меня к столу мама.
— Спасибо, я в комнате перекушу — и я принялась собирать продукты. С собой я взяла графин с соком, пять или восемь булочек я не считала, пару бутербродов с колбасой и три яблока. Такой лёгкий ужин. Пожелав всем спокойной ночи, я направилась в комнату, уютно устроилась возле своего окошка и принялась трапезничать. Перекусив, легла в свою тёплую кровать с мыслями как же жить хорошо, и я моментально заснула.
3. СУД
Проснулась я ближе к обеду. Солнышко согревало меня ласковыми и тёплыми лучами, на улице стояла полная тишина, даже птички умолкли чтобы дать мне отдохнуть. Было так спокойно как будто весь мир остановился. Я не стала долго нежиться в кровати, во-первых, я уже выспалась, а во-вторых мне нужно было себя чем-то занять, чтобы не думать о нем. Сестра в порядке, мама с папой тоже, а в остальном пусть закон разбирается, я со своей стороны всё- всё следователю расскажу пусть он его… Ну вот опять, опять о нем.
Чтобы прервать мои размышления я встала, одела короткие джинсовые шорты и лёгкий зелёный топ и вышла из комнаты. Отпуск отпуском, а кушать то надо. Не спеша я вышла из комнаты, спускаясь по ступенькам, я глазами выискивала тот злосчастный стул, который вчера так не вовремя меня остановил. Меня отвлек аромат свежеприготовленного борща, доносившийся из кухни. Я, естественно забыв об осторожности, пулей вылетела на кухню. Мама стояла у плиты на которой варился суп, я была готова съесть его так, не дожидаясь окончания приготовления. Чтобы перебить чувства голода я взяла со стола бутерброд…
— Ты бы сначала умылась и положи бутерброд, борщ будет готов через пару минут, и я приглашу всех к столу. — мама прервала мои попытки пообедать.
Опустив голову и насупив бровь, я направилась в ванную комнату. Лишили ребенка единственной на сегодня радости! Ну и ладно, фыркнув, я удалилась, демонстративно шаркая тапочками о пол. Войдя в ванную комнату, первым делом мне бросилось в глаза большое зеркало, висевшее над раковиной, раньше его здесь не было, наверное, отец повесил. Когда успел? Взглянув в него, мне стало немножко жутковато. Я сама себя не узнала. В зеркале отражалась бледная- бледная девушка с опухшим от слез глазами и ко всему ещё и лохматая. Я умылась, причесалась, уложив торчащие локоны волос. Это все что на данный момент я могла сделать, чтоб привести себя в порядок. Печально взглянув на своё отражение, я вышла из ванной и направилась на кухню дожидаться, обещанного мне, обеда.
Мама на кухне все ещё готовила суп. Я села у окошка и, чтобы скоротать время, взяла почитать, лежавшую на столе, газету. Интересного в ней конечно мало, поэтому я бессмысленно листала её рассматривая картинки. Отец возился во дворе, пытаясь усовершенствовать беседку. Ничего не предвещало беды, тянулся очередной размеренный день.
— Все готово — констатировала мама, закрывая крышку кастрюли — пойду позову отца к столу.
Вытерев руки о полотенце, она направилась к двери, но тут раздался звонок в дверь. За воротами кто-то стоял, наверное, опять соседи за солью пожаловали. Мама вернулась на кухню, а папа пошел
