утра.
— Ну это уже как получится, — сказала она со смехом. — Ты наконец‑то в моих руках, Макс.
— Спасите, — прошептал я.
Для пыток Света выбрала здоровенный гардероб, обставленный зеркалами, и даже нашла портного, который пережил штурм, догадавшись спрятаться.
— Ох, Макс, ты даже не подозреваешь, как тебе повезло, — Света хихикнула. — Сейчас‑то мы тебя принарядим.
— Вы можете снять эту куртку? — попросил старик‑портной. — А то неудобно мерки снимать.
Я снял грязный мундир, в котором сражался всё это время с начала штурма, и терпел, пока меня меряли со всех сторон.
Когда муки закончились, Портной со Светой пошли выбирать ткань. Я остался один.
Так, главное — не забыть. Я вытащил из кармана мундира крест Мартиров с двумя Камнями, нож и пистолет, и положил это всё в сумку Светы, которую она оставила на стуле. Потом не забыть забрать. А мундир проще выбросить, чем отстирать.
Я бросил его в угол. Что‑то тяжёлое бухнуло в стену. Я что, оставил там пистолет?
Нет, это коробочка, обтянутая тканью, а в ней большой золотой орёл с пятью головами. Они ждут, что я буду носить эту тяжёлую хрень на шее? Ладно, померим.
Я накинул амулет на шею. Хм, странно, я не заметил сразу, на дне коробочки лежала свёрнутая записка. Я её развернул.
"Привет от Игната Морозова", успел прочитать я перед тем, как она загорелась. А синяя лента амулета так сильно затянулась у меня на шее, что в глазах мгновенно потемнело. Я почувствовал, как лента сдавило моё горло.
Я сделал несколько шагов, чтобы добраться до креста, но воздуха не хватало. Двумя руками я пытался содрать ленту, которая стягивала мою шею сильнее, но только царапал кожу ногтями. Лента была твёрдой, как сталь. Даже твёрже, даже кровь не помогала её порвать.
Осталось немного. Порезать руку, взять Камень и обратить время.
Но я не успевал.
Хоть бы этот цикл не был последним.
Глава 4
Я сделал ещё шаг и упал. Вот и всё. Теперь конец. Стягивающаяся лента всё сильнее впивалась в моё горло.
— Макс, держись! — услышал я сквозь шум в ушах.
Бесполезно, кем бы ты ни был, ты не успеешь.
После смерти я должен вернуться в убежище Шувалова к старому бою. Если не сойду с ума…
Даже умирая я почувствовал, как острое лезвие ножа разрезало повязку у меня на ладони и воткнулось в кожу, скрипнув о кость. Очень больно. А следом туда приложили что‑то горячее и залитое моей кровью.
Второй Камень Краста.
Камень тут же отобрали назад, вытащили ножик из руки, останавливая кровь, а повязка заросла сама. Кирилл отошёл на пару шагов, убрал крест и нож в сумку Светы, спиной отошёл к двери, сделал испуганное лицо и скрылся, закрыв дверь за собой.
А я же встал на ноги, отошёл, снял амулет, убрал его в коробку, а потом сунул коробку в куртку, а сам пошёл к сумке Светы. Куртка прыгнула ко мне в руки, я положил в неё пистолет, нож, коснулся креста и…
Смог возобновить нормальный ход времени.
Горло до ужаса болело, как и разрезанная до кости рука.
Но рана на ладони старая, а на горле нет ничего. Просто это воспоминание о смерти, что едва не случилась. Это не лучше, чем пережить саму смерть. Уж я‑то в этом разбираюсь.
Нет, больше я с Камнями не расстаюсь.
Но мне помогли. Я выбрался в коридор. Кирилл сидел на диванчике в десятке шагов, рассматривая свою камеру.
— Объектив треснул, — с грустью сказал он. — Другой такой хрен найдёшь, их больше не делают.
— Откуда ты узнал? — спросил я.
— Так вот, трещина, смотри.
Я не об этом спрашивал. Нет, это у меня паранойя. Кирилл просто услышал мои предсмертные хрипы и прибежал на помощь. Правда, он достал крест из сумки…
Это паранойя, хватит. Горло всё ещё болело, но мне становилось легче. Выжил чудом. А раз я отмотал время, то и Кирилл не знает, что спас меня.
— Спасибо, — сказал я.
— Пожалуйста, — удивился Кирилл. — Но я вроде ничего не сделал.
— Разберёмся.
А по коридору шла довольная Света с портным. Пытка примерок продолжалась.
* * *
— Князь Максим Петрович Воронцов! — объявили меня на входе.
Я вошёл в главный бальный зал. В такие моменты принято говорить, что императорский двор поражал роскошью. Но я видел только разодетых в нелепые костюмы тщедушных и похожих на гомиков мужчин и барышень в очень откровенных платьях.
Хотя ладно, пусть барышни остаются, тут я погорячился. Да и музыка ничего, под которую они танцевали на гладком полу шахматной расцветки. И запах еды тоже мне нравился. Здесь хотя бы кормят.
Всё это бросалось в контраст с городом, который готовился к осаде. Армия Тимофея Романова всего в двух часах от столицы. Академический остров до сих пор в их руках.
Оба Романова ждали прихода подкреплений. Когда те прибудут, здесь будет жарко.
Но пока горожане в панике скупали продукты, ополчение готовило баррикады, а корпораты эвакуировали свои офисы, во дворце императора шёл бал.
Уныло‑скучный, мне такие не нравятся. Зато я сразу привлёк всеобщее внимание. Ещё бы, князь Воронцов, новая голова Пятиглавого Орла взамен прежней, срубленной. Так что я сегодня точно звезда вечера.
Спасибо Свете за крутой костюм, в таком не стыдно появиться даже при дворе.
Алекса пришлось оставить снаружи, так что я был здесь один и смотрел на весь свет высшего общества. Понятия не имею, как себя с ними вести и о чём говорить. А это уже скоро станет проблемой, ведь они подбирались ко мне ближе.
Сейчас они затянут меня в своё болото разговоров ни о чём, откуда хрен выберешься.
Но меня спас тот, о ком я бы никогда не подумал, что он может прийти мне на помощь.
— Макс, брат! — взревел Игорь Бельский и помчался ко мне навстречу. — Здарова!
Лучше уж общество врага, чем вот это всё вокруг. На фоне разодетых гостей Бельский в футболке и джинсах казался чужаком. Что хорошо, у него такая репутация и манеры, что к нам никто не подойдёт даже на расстояние выстрела.
— Здорово, — я пожал ему руку. — Рад тебя видеть.
И действительно рад, но это ненадолго.
— Поздравляю со вступлением в наши ряды, — сказал
