совсем не похожий на смазливо-слащавых учеников Белых магов из Мраморного замка. Внутри что-то предательски натянулось и лопнуло. Мне всегда нравились такие мужчины…
− Доставай свой ножик, − ледяным тоном процедил колдун, удостоив лишь беглого взгляда висящий у меня на поясе кинжал, − и приступай!
Луцифарио лишь сдавленно охнул. Но промолчал.
− Н-ну-у… э-э-э…. − красноречиво высказалась я, − кхм!
Колдун вопросительно приподнял правую бровь.
Решив, что аргумент «убивать такую красоту в твоем лице рука не поднимается», прозвучит слегка неубедительно, я заявила:
− Не могу нападать просто так на безоружного человека, который мне ничем не угрожает.
Колдун, поразмыслив, спустил с кончиков пальцев огненную струю пролетевшую ровнехонько в нескольких сантиметрах от моего уха и обуглившую стену где-то за моей спиной.
Я на всякий случай достала кинжал и повертела его в руках. Огляделась.
− Ну, ты ведь будешь сопротивляться? − напоследок решила удостовериться я.
− Непременно! − заверил меня колдун. − Буду швырять молниями направо и налево!
И для пущей убедительности выпустил из пальца вышеупомянутую молнию, которая, угодив в потолок, осыпала к моим ногам прогнившую штукатурку.
− Тогда, − обрадовано объявила я, − мы не можем здесь драться!
− Почему? − искренне удивился чародей.
− Потому что в пылу… битвы, − я не удержалась от ухмылки, после произнесения столь высокопарного слова, − мы тут все порушим. Тебя-то я может и убью, но и сама под завалами погибну. А мне жить пока не надоело.
Колдун скучающе вздохнул, махнул рукой, и сводчатый потолок бесследно исчез вместе с энным числом этажей замка, выстроенных над залом, где мы находились, явив вместо себя зарево закатного неба.
Я тоже вздохнула. Только обреченно. Сплюнула. Так бы и врезала по этой наглой физиономии!
− Так ты собираешься меня убивать или нет? − уже с издевкой вопросил колдун.
− Нет! − огрызнулась я, про себя прибавив к оглашенному ответу еще пару ласковых.
− Тогда зачем ты сюда пришла? − уже раздраженно прошипел он.
− Белые маги попросили, − бесхитростно ответствовала я. − Сказали, что ты уничтожаешь этот мир своим колдовством, и только я могу его спасти, убив тебя.
Колдун снисходительно усмехнулся и с какой-то горечью прочитал строки стихов:
− Ты не всякому слову
верь,
Ведь за лестью можно скрыть
яд.
Ты не в каждую стучись
дверь
За порогом может ждать
ад.
А потом развернулся и пошел прочь.
У меня во время его чтения отвисла челюсть, что и помешало мне членораздельно выразить свои мысли по поводу происходящего. Посему, колдун получил эксклюзивную возможность услышать доносящееся из-за спины мое недоуменное:
− А-а-а….
− Что еще?! − зарычал он оборачиваясь.
− А-а-а…, а откуда ты знаешь эти стихи? − героически собрав волю в один кулак, а эмоции − в другой, выдавила я.
− Читала бы с мое − тоже бы знала, − съехидничал колдун, так и не поняв в чем же истинная причина столь бурной заинтересованности с моей стороны.
− В том-то и проблема, что знаю! − оскорбившись его высказыванием, уже нахально заявила я. − Знаю, потому, что сама их писала! Это мои стихи!
Удивляться тому, как в этот мир попали строки, которые и в моем-то, кроме меня, всего пара человек читала, я перестала довольно быстро. Здесь чего только не понаглядишься! Но вот предъявить претензии по поводу авторских прав все же не поленилась.
У колдуна от такого заявления челюсть отвисла еще ниже, чем у меня пару минуть назад.
− Врешь, − растерянно сказал он.
− Проверим? − азартно предложила я и продолжила начатое им стихотворение:
− Оглянись: вокруг — лишь жестокий
мир,
Здесь смешно звучит слово
честь,
Здесь лжецов и предателей
пир,
И свята для них кровная
месть.
Они выстроят сотни
плах.
На одной из них будешь
ты.
И, смотря на полет
птах,
Окунешься в свои
сны.
Ты закроешь глаза
на миг
И покинешь сей мир
навек.
И мелькнувший солнца
блик
Тебе даст последний
совет:
Пусть никто не увидит
боль
И никто не почует
страх.
Как всегда, ты сыграешь
роль,
Лишь слезу осушит руки
взмах.
Колдун побледнел.
Потом мы еще долго, строчка за строчкой, четверостишие за четверостишием, хором и по очереди перебирали по памяти мои стихотворения.
Как выяснилось, с его-то знаниями моего творчества, колдун бы запросто мог выпустить полный сборник того рифмованного бреда, который накопился у меня за долгие годы романтических размышлений. Под конец в ход пошли не только стихотворения, но и наиболее удачные афоризмы и философские мысли, оформленные в виде коротких высказываний и прочие плоды моего больного сознания. Притом, чародей произносил все с таким благоговением, с каким декламируют цитаты из библии особо рьяные верующие. Я даже зарделась от гордости за себя, талантливую.
− А откуда у тебя это все? − осторожно поинтересовалась я.
Вконец расстроенный и расчувствовавшийся колдун бросил короткое:
− Не важно.
И, резко развернувшись, целенаправленно утопал прочь из залы, напоследок выразительно хлопнув дверью.
Облегченно выдохнувший Луцифарио, утер пот со лба и отправился вслед за хозяином, оставив после себя на полу приличную кучку обгрызенных ногтей.
Я огляделась. Потолок водрузился на место, а вот двери, через которую мы вошли в зал, к великому моему огорчению, не наблюдалось. Пришлось взять курс на единственное обнаруженное входно-выходное отверстие, через которое только что удалились из помещения колдун и демон.
За дверью моему взору явил себя длинный коридор — опять-таки без окон, зато с неимоверным количеством дверей, оборудованный развешанным по стенам оружием причудливых форм и неизвестного мне назначения и картинами преимущественно с изображением разнопородных магических существ. Среди персонажей, воспетых творческой мыслью и кистью художника, мною были опознаны: драконы, демоны, гарпии, волкодлаки, упыри, циклопы, горгульи, зомби, привидения, кентавры, минотавры, грифоны, гоблины, единороги. Остальные обнаруженные создания ни под одну из известных мне классификаций не подпадали.
Немного походив взад-вперед и поразмыслив, я решила заглядывать во все двери наудачу. Авось, куда-нибудь да выведут. Может даже на волю.
За первой дверью обнаружилась огромная комната, заставленная книжными стеллажами высотой от пола до потолка. Я решила, что через библиотеку выход на улицу не прорубают, и закрыла дверь обратно.
Следующая комната была уставлена, увешана, утыкана и попросту забросана разнообразным оружием, среди которого выделялись образцы куда причудливей тех, что украшали стены коридора.
Заглянув в третью комнату, я закашлялась от наполнявших ее едких ароматов. Полки, тумбочки и шкафы здесь были уставлены плотными рядами склянок, горшочков, мешочков самых фантастических форм и
