Он единственный из всех, с кем Кнутас пока не беседовал. Допрос Кристиана назначен на завтра.
Кнутас не верил, что убийство Хелены Хиллерстрём — случайность. Что она могла случайно наткнуться на убийцу, вооруженного топором, на пустынном пляже, за несколько недель до начала летнего сезона — исключено. Убийство совершено в припадке ярости, что нередко указывает на наличие мотива мести. Но все это не обязательно связано с Хеленой Хиллерстрём. Возможно, речь идет о мести женщинам вообще.
Размышляя таким образом, Кнутас вернулся туда, откуда начал свою прогулку, так и не выяснив для себя ничего нового.
Машин на дороге почти не попадалось. Часы показывали десятый час, и Юхан с Петером ехали в южном направлении. По обе стороны дороги расстилались равнины, залитые утренним солнцем. Справа то и дело проглядывало море, а слева сменяли друг друга луга и поля.
На зеленых лугах паслись стада. Юхан задумался над тем, почему все овцы на Готланде черные, в то время как почти все коровы белые. На материке все было наоборот: белые овцы и черные или бурые коровы.
Они проехали полигон в Тофте и церковь с ее черепичной башней, потом маленький поселок Вестергарн и городок Клинтехамн.
Через несколько километров у самой дороги они увидели белую церковь Фрёйеля. Отсюда море было видно лучше. В загоне бродили гнедые лошади. Засеянные поля уже зеленели. Возле полоски леса у побережья стояли полицейские машины, виднелись ленты ограждения. Юхан и Петер поставили свою машину рядом с другими.
Когда они подошли, Кнутас беседовал с женщиной в полицейской форме. Он пояснил, что сможет дать интервью через пятнадцать минут, и попросил их не заходить за ограждение.
Огорожено было несколько сотен квадратных метров. Юхан оглядел полоску леса, дюны и пляж. Значит, среди всей этой красоты и было совершено зверское убийство. Он задался вопросом, как это произошло, — успела ли женщина перед смертью испугаться?
Они спустились к воде. За ограждением бродили, пристально глядя в землю, несколько полицейских, по всей видимости криминалисты. Время от времени они что-то поднимали и аккуратно складывали в полиэтиленовые пакеты.
«Неужели это ее парень прокрался вслед за ней и так жестоко ее убил? — подумал Юхан. — Ведь почему-то же его арестовали». Однако опыт подсказывал Юхану, что прокурор может иногда принять решение об аресте на достаточно зыбких основаниях.
Его мысли прервал Петер.
— Слушай, отойди в сторонку! — крикнул он из-за камеры, не отрываясь от дисплея.
Он уже установил на штативе большую телекамеру, и сейчас Юхан мешал ему снять панораму пляжа.
Часы показывали одиннадцать. Редактору дневных новостей они уже сообщили, что ему придется довольствоваться утренней информацией, так что волноваться не было причин.
— Давай заедем к сестре того старикашки, который нашел труп, — предложил Юхан, когда они сели в машину. — Ее зовут Свея Юхансон, и живет она где-то поблизости. Вдруг удастся взять у нее интервью?
— Давай попробуем, — согласился Петер, который обычно всегда соглашался.
Свея Юхансон открыла дверь не сразу. Запах свежих булочек ударил в ноздри.
— Так-так, а вы кто такие будете? — спросила она в лоб на певучем готландском диалекте и уставилась на них снизу вверх.
Они никогда еще не видели такой маленькой старушки. Седые волосы были закручены узлом на затылке. Лицо румяное, с мелкими морщинами. На ней был полосатый передник, нос испачкан мукой. «В ней, наверное, не больше метра сорока росту», — с удивлением подумал Юхан и представил себя и своего спутника.
— Ну, тогда заходите, гостями будете, — сказала Свея и впустила их в маленькую темную прихожую. — Я как раз стряпаю, так что придется вам посидеть со мной в кухне.
Они уселись на лавку, и сразу же перед ними на столе появились две чашки кофе.
— От кофе-то вы не откажетесь, — пробормотала старушка, не ожидая ответа. — Вам повезло — первый противень вот-вот будет готов.
— С удовольствием попробуем, — хором выпалили оба.
Юхан посмотрел в окно и понял, что разговор может затянуться.
— Мы хотели бы услышать о том, как ваш брат нашел мертвую женщину, — начал Юхан.
— Расскажу, расскажу, — проговорила она, доставая из духовки противень булочек с корицей. — Он был просто сам не свой, бедняга. До сих пор в больнице. Они решили подержать его еще денек. Хотя сегодня утром я с ним разговаривала, так у него голос уже повеселее стал.
— Как же все это произошло — как он ее обнаружил?
— Так вот, мы с ним собирались пойти гулять. Мы всегда ходим на прогулку, каждый день. Но вчера я не захотела пойти с ним: горло болело, кашель совсем замучил. А сегодня уже гораздо лучше, — констатировала она, ущипнув себя за морщинистую шею. — Ну вот, он пришел ко мне, как обычно, около одиннадцати. Мы с ним пообедали — так у нас заведено. Потом он пошел на прогулку, один. Я сидела в комнате и вязала. Получаса не прошло, а он уже вернулся и давай что есть мочи стучать в дверь, хотя дверь-то всегда открыта. Он был не в себе, бормотал что-то про мертвую женщину и мертвую собаку — и что надо срочно вызвать полицию.
Юхан даже подскочил:
— Собаку? А можно поподробнее про собаку?
— Ну так вот, видать, собаку убили. Голова валялась отдельно, просто ужас какой-то, ой-ой-ой, — заохала она и покачала головой.
Юхан и Петер переглянулись: это что-то новенькое.
— Собака принадлежала убитой женщине?
— Ну да, конечно же, ее собака. Полиция так сразу и сказала, когда приехала.
Полчаса спустя Юхан и Петер покинули гостеприимный дом, унося видеозапись рассказа Свей Юхансон.
Эмма Винарве проснулась вся в поту. Во рту ощущался отвратительный привкус, а в животе как будто образовался комок тоски и страха. Кошмарный сон не отпускал. Они с Хеленой гуляли вместе вдоль берега, что много раз случалось наяву. Хелена шла чуть впереди. Эмма окликнула ее, попросила подождать, но та не ответила. Эмма ускорила шаги и снова окликнула Хелену. Подруга по-прежнему не оборачивалась. Эмма хотела побежать за ней следом, но это ей не удавалось. Ноги отрывались от земли как при замедленной съемке, а с места она не двигалась, как ни старалась. Эмма так и не смогла догнать Хелену и проснулась от собственного крика.
С неожиданной злобой она скинула с себя одеяло Улле, лежавшее на ее половине кровати поверх ее собственного, — именно из-за него ей стало так жарко во сне. Ей хотелось плакать, но она справилась с собой и встала с постели. Солнечный свет пробивался сквозь тонкие шторы, освещая просторную спальню.
Она не пошла на работу, хотя до выпускного оставалось всего два дня и у нее было множество дел. Ей не хотелось бросать своих учеников в такой момент, но общаться с ними она была просто не в состоянии. Все, что можно, она постарается решить и организовать из дому, по телефону. Директор школы все понял и пошел ей навстречу. Шок. Скорбь. Эмма и Хелена. Хелена и Эмма. Они были лучшими подругами.
