class="p1">– Прекратите, – нахмурился Генри, – от Марсиньки исходит тонкий аромат анчоусов.
– Это что? – заморгала Капитолина.
– Это кто? – одновременно поинтересовалась Мафи.
Генри облизнулся.
– Анчоусы – дорогая закуска. Она подается только к праздничному столу. Это маленькие рыбки, с головами, хвостами, потрохами, их солят, ставят в теплое место на два месяца. Потом можно есть! Запах, конечно, крепкий, но очень вкусно.
– Я же говорила, – обрадовалась Куки, – от Марсии воняет тухлой селедкой.
– Анчоусами, – снова уточнил Генри. – Неприлично кричать, что кто-то воняет тухлой селедкой! Следует вежливо, интеллигентно произнести: «От тебя исходит аромат дорогих анчоусов».
– Экие кривляки, – захихикал голос в ушах, – всего-то опрыскал тебя своими любимыми духами. А им не нравится!
Марсия опустилась на траву и начала нюхать свои лапки. О ужас! Они и впрямь пахнут так, словно лучший стилист перебирала испорченную соленую рыбу.
Бусинка одним прыжком оказалась около Марсии.
– Ничем-ничем не пахнет. Я тебя люблю. Ты лучшая! Для меня честь пойти с Марсинькой!
«Вот какая хитрая», – привычно подумала собачка, но неожиданно сказала:
– Ладно. Раз уж такой жребий, куда деваться.
– Смотрите, – закричала Элли, – лес раздвинулся, появились три дорожки. Перед ними указатели. «К Морю Прощения». Мафи, вперед.
– Стойте, – скомандовала Капитолина, – тот, кто дойдет до водоема первым, должен подождать остальных. Нельзя ничего делать одному. Не пейте воду из Моря ни в коем случае.
– Вперед, – закричала Мафи и помчалась по левой тропинке.
Элли вцепилась когтями в макушку пагля. До сих пор птичка никогда не оказывалась в роли наездницы, она виртуозно и быстро летала в воздухе. Сейчас же приходится сидеть на голове собаки, боясь свалиться. Мафи внезапно остановилась. Пуховичка скатилась вниз и шлепнулась в траву.
– Прости, неслась быстро и вдруг затормозила. Перед нами камень огромный. Он всю дорогу загородил.
– Все в порядке, – прокряхтела птичка, – но я больше никогда не стану смеяться над кротом Максом, который боится летать на воздушном шаре.
– Пока не побываешь в чужой шкуре, никогда не поймешь, каково это, – тихо произнес низкий голос.
– Кто говорит? – поинтересовалась Мафи.
Раздался смешок.
– Посмотри вперед, я сижу у подножия горы, в которую уперлась дорога.
– Лягушка! – обрадовалась Элли.
– Еще чего! – обиделось земноводное. – Перед вами жаба.
– А-а-а, – пробормотала Мафи, – здрасти. Гертруда, случайно, не ваша родственница?
– К сожалению, да, – вымолвила незнакомка, – с ней неприятно дело иметь, Герти жадная, заносчивая, вредная!
– Жизнь у нее тяжелая, – вздохнула Мафи, – всегда одна в доме. Жаль ее. Как вас зовут?
– Мафи, – нараспев произнесла жаба.
– Как вас зовут? – повторила собачка.
– Мафи, – заулыбалась собеседница.
– Я тут, – отозвалась пагль.
– У меня в свидетельстве о рождении написано: «Мафи двадцать пятая», – уточнила незнакомка.
Элли тихо засмеялась, а собака подпрыгнула.
– Ты Мафи?
– Ну да, – кивнуло земноводное, – уже сто раз сказала, а ты повторяешь: «Как вас зовут? Как вас зовут?»
– Здорово! – обрадовалась пагль, наклонилась, подняла Элли и посадила ее вновь себе на голову.
Глава 15. Жаба Мафи
Ты рада, что у нас одинаковые имена? – уточнила собеседница.
– Конечно, – кивнула Мафи. – Один раз мы попали в опасное приключение, встретили в подземелье жабоньку, которую звали, как нашу сестру, Куки[5]. Она нам тогда очень помогла. А теперь встретились вы! Это хороший знак, мы родственники.
– Не поняла, – пробормотала жаба.
– Мама Муля говорит, что те, кто отзываются на одно к ним обращение, братья или сестры по имени, – пояснила пагль.
– Не поняла, – повторило земноводное.
– Это просто, – затараторила Мафи. – Как родители называют щенка?
– Как им в голову взбредет, – хмыкнула собеседница.
– Нет, – возразила собачка. – Во-первых, в честь Великих Хранителей[6]. Поэтому в Прекрасной Долине много девочек, к которым обращаются: Муля, Феня, Капа, Зефирка… Не стану всех перечислять. Во-вторых, ты можешь получить имя, как у Хранителя, который совершил подвиг. Надо узнать, в честь кого тебя нарекли, прочитать о нем книгу и подражать ему. Многие из нас ездят в другие деревни, чтобы познакомиться со своим имяделителем.
– Имяделитель, – усмехнулась жаба. – Мафи, ты горазда сочинять слова. И, похоже, любишь поболтать.
– Есть такое, – призналась пагль, – но ты не дослушала. Мы с тобой обе Мафи, названы в честь одного Хранителя, значит, он наш покровитель, надо жить, имея перед глазами образ Мафи – Лучшей учительницы эпохи Драконов. И получается: ты и я сестры по имени, члены одной семьи.
– Угу, – хмыкнула жаба. – Вопросик тебе: что с птицей? Почему она сидит и не чирикает? Онемела?
– Нет, – ответила Элли, – голос на месте.
– О-о-о, – заголосила жаба, – где твои крылья?
– Отвалились и улетели, – тихо объяснила пуховичка.
– Вон оно что, – улыбнулась жаба. – Знаешь, кто виноват в беде птицы? Собака, на чьей голове ты сейчас сидишь, позавидовала, что ты умеешь летать, и подумала: «Вот бы у нее крылья отвалились».
Мафуша разинула пасть, а Элли засмеялась.
– Извини, нам некогда, торопимся.
– Ты не клюнешь ее в глаз? – удивилась жабенка.
– Нет! – снова произнесла пуховичка. – Отлично знаю Мафушу. Она добрая, помогла нашей маме, когда та очутилась в беде[7]. Мафи не умеет завидовать, и мысль отнять у меня крылья в ее голове никогда не поселится. Советую тебе не распространять глупые сплетни. В первый раз прощаю тебя, а во второй – как клюну жабу, больно ей станет.
– Ты меня не догонишь, – захихикала новая знакомая.
– Позову братьев-сестер, – прочирикала Элли. – Не беспокойся, найду способ наказать тебя.
– Мафи, вопросик тебе, – хмыкнула жабища. – Как ты относишься к Элли?
– Хорошо, – кивнула пагль.
– Хочешь, чтобы к ней вернулись крылья?
– Конечно! – обрадовалась Мафи.
– Могу помочь в данном вопросе, – пообещала тезка.
– Не поняла, – занервничала пагль, – я у тебя ничего не спрашивала!
– Знаешь, как вернуть мои крылья? – прошептала Элли.
– Ага! – засмеялась жабища.
– Говори скорей! – закричала Мафи. – Если нужна моя помощь, сделаю все!
– Все? – поинтересовалась новая знакомая. – Ну-у-у, есть способ, но тебе он точно не понравится. Кое-что отдать мне потребуется.
– Забирай что хочешь, – закивала Мафи, – ничего не жаль!
– Даже свою коллекцию умных слов и мыслей? – развеселилась зеленая вредина. – Множество тетрадок?
Глава 16. Голос Мафи
– Да, я собираю выражения, которые не понимаю, – подтвердила пагль. – Один раз Черчиль сказал: «Не надо ходить гоголем». Я удивилась: «Почему не следует передвигаться голубем?» Самый умный мопс объяснил: «Ходить гоголем, не голубем. Значение этого выражения: держаться величаво, изображать из себя важную персону. Гоголь – разновидность утки, по суше они передвигаются, выпятив грудь, вздернув голову». Я записала слова Черчиля в тетрадку. У
