на безопасное Ушбинское плато, а заночевали в таком опасном месте, не очень понятно. По словам очевидцев, им оставалось пролезть всего две веревки, но кому-то стало плохо, и ребята решили заночевать, а на плато выйти на следующий день. Это было роковое решение, стоившее жизни всем семерым.
Тогда я, наконец, поняла, что Миша имел в виду, когда сказал, что глыба, упавшая на меня, была вторым звоночком. Видимо, по дороге на Ушбу прозвучал где-то и третий…
То был февраль 2000 года. У каждого из участников остались семьи, дети. Один из англичан был очень счастлив в браке, и жена ни в какую не хотела пускать его в горы. Он обещал ей, что это будет в последний раз.
Весь наш клуб пребывал в глубочайшем шоке. Некоторые навсегда ушли из альпинизма после этого случая. Каждый из нас переживал эту трагедию по-своему. Возможно, это подтолкнуло нас к тому, чтобы сделать перерыв.
Вспоминает Александр Гребенюк:
«Случилась трагедия, большая беда. Вся команда Миши Запорожского осталась на Ушбе, под ледовым обвалом. Это происшествие сильно ударило по нашему клубу. Среди погибших были наши гости из Англии, которые готовились к восхождению на Шишапангму, были и наши лидеры – региональные скалолазы, с которыми мы вместе постоянно ходили и тренировались. Наш любимый доктор – Гена Ашуров…
Это несчастье повергло нас в глубокий шок. Когда понимаешь, что все – «игры» закончились. До этого случая мы получали от нашей деятельности в основном светлые и праздничные ощущения, а после все стало темно и печально.
У меня не поднималась рука продолжать активное горное движение. Случился некоторый спад в нашей деятельности. И девчонки – наши активистки – Люда, Света Сухова, Татьяна Ракитных, Наташа Вербицкая – решили поехать поработать в Москву. У меня не было сомнений, что с их прекрасным знанием языка у них не возникнут сложности с работой. Но я понимал, что им прежде всего необходимо сменить обстановку, пережить случившуюся трагедию».
4. Последнее лето в Пятигорске
Я никогда не хотела уезжать из Пятигорска. Мне нравился мой тихий, спокойный город, со всех сторон окруженный горами. Да и большие горы «не за горами». Мне казалось, что я могу счастливо прожить там всю жизнь. Да и альпинизм меня уже захватил настолько, что бросать его ради сомнительных целей не хотелось.
Последние два года перед отъездом были максимально насыщенными. И команда в секции у нас сложилась чисто женская. Ее лидером была Наталья Курбакова, очень энергичная и целеустремленная девушка, которая тянула нас за собой. Причем не только девушек, но и юношей. В нашей секции девушки какое-то время сильно превалировали. Во-первых, университет лингвистический, с гуманитарным уклоном – там больше девушек. Во-вторых, в отличие от «сильного пола» мы были как-то серьезнее настроены на рост, а потому опережали юношей не только по количеству, но и по спортивным данным.
Наташа всерьез увлеклась скалолазанием, и мы тоже. Стали больше тренироваться, участвовать в соревнованиях. Я закрыла первый разряд по скалолазанию, а Наташа получила КМС. На Эльбрус мы продолжали постоянно ездить, но почему-то у нас получались очень короткие выезды – всего на два-три дня. Для восхождения на пятитысячник этого, конечно, недостаточно – не успеваешь акклиматизироваться, хотя мы все практически и жили в горах. Всегда ездили автономно, ставили палатки и совершали восхождения.
Не всегда все проходило гладко, но были и удачные попытки. Летом 2000 года, уже после трагедии на Ушбе, мы успешно сходили большой компанией – человек двадцать. А спустя пару недель я поехала вдвоем с подругой, Светой Суховой. Она не смогла в тот раз присоединиться к большой компании, а на Эльбрус хотелось подняться.
Мы взяли рюкзаки и сели на рейсовый автобус из Пятигорска до поляны Азау. Нам было по 24 года, сейчас сложно себе представить, что вот так можно было сесть на автобус и уехать на гору – как на работу сходить. От Азау (2300 м) поднялись до приюта «Бочки» (3750 м), поставили палатки, приготовили еду. Все автономно. Ратраков тогда и в помине не было. Две ночи провели на высоте 3750 метров и решили, что акклиматизации достаточно, пора на вершину.
Вышли с «Бочек» затемно и пошли на вершину. За нами увязался какой-то индус. До сих пор помню его имя – Гаутам Патил. Он нам объяснял значение своего имени. Я в ответ ему: «А я Людмила – значит людям мила».
Идем мы втроем вместе с одиноким индусом, а он хоть и силен духом, но уж больно слаб физически. По крайней мере, мне так казалось. Я даже сердиться начала, что он нас тормозит: в горах важно держать темп, и, если кто-то отстает, приходится еще сложнее – силы уходят быстрее. Вот я начинаю на него ворчать, подгонять. На вершину мы поднялись вместе, но на спуске он мне сказал: «Ну какая же ты мила людям – ты жестокая, не может твое имя означать «милая». Мне стало не по себе.
С тех пор я стараюсь уделять больше внимания людям, следить за их темпом и где-то подстраиваться. Тем более в работе гида это просто необходимо.
Последний выезд на Эльбрус в рамках нашей секции состоялся с северной стороны. Это была большая экспедиция – набралось человек двадцать-тридцать студентов и выпускников. С нашей командой ходил очень известный альпинист, Дамианиди Иоанн Георгиевич, мастер спорта по альпинизму, второй призер чемпионатов СССР в 1960-е годы в классе траверсов. Позже он работал инструктором в альпинистском лагере Джайлык. Но в то время ему было уже около 60 лет. На вершину он с нами не пошел, остался в базовом лагере на поляне Эммануэля (2800 м), поддерживая снизу наш боевой дух. А мы всей огромной командой успешно поднялись на Восточную вершину (5621 м).
Потом мы с девчонками где-то в октябре уехали в Москву, думая, что это на несколько месяцев, максимум на полгода… Но, как оказалось, навсегда.
Часть III
Москва
1. Встреча с Великим и Ужасным, или Как я познакомилась с Александром Абрамовым
Прошло, возможно, года три с тех пор, как я окончила университет, и как бы я ни оттягивала время, оно неумолимо твердило мне, что в жизни пора определяться – искать работу, делать карьеру. В альпинизме в тот период было невозможно зарабатывать, по крайней мере, я была в этом уверена. И альпинизм как дело жизни, профессию я не представляла, воспринимала его как
