Я закатываю глаза.
– Так все, хватит, – обрубаю их дальнейший стеб.
– Насть, тут аккуратно надо, чтоб не спугнуть Сонечку, – заговорщическим голосом произносит Ирина, – а то потом будем и дальше ждать нашу Радугу.
Мы перемещаемся к мангалу, где Витя уже разжигает поленья, а Ира приносит заготовленный люля—кебаб для вновь прибывших.
– Я думал, вы уже не приедете, – говорит Богомолов Владу.
– Я вообще не знал, что приезжаете, – добавляю я.
– Мы тебе не говорили, чтобы ты не сбежал, – смеется Влад. – На самом деле, как я тебе и говорил, думал, не получится. А в последний момент Настюхины родители прикатили, мы быстро скинули им детей и свалили на все выходные.
– О, так ты остаешься до понедельника? – радостно спрашивает Витя.
– Даже до вторника, – отвечает Влад, подняв указательный палец.
– Макар, можно спросить? – тихо шепчет мне на ухо Софья.
– Конечно, – отвечаю, наклонившись к ней. Меня слегка ведет от нашей близости. Хочу притвориться, что мы не играем в игру, что все взаправду.
– Расскажи про конкуренцию. Интересно, – она смущенно улыбается, и мои губы тоже растягиваются.
– Расскажу, но только на ушко.
– Мгм, – соглашается она, подставляя мне ухо, и я начинаю, то и дело касаясь раковинки губами:
– У нас с Владом была борьба за внимание Насти. В дачном поселке она появилась намного позже нас всех, приехав сюда со своими бабушкой и дедушкой. Новая девочка, красавица—блондинка с улыбающимися глазами сразу покорила всю нашу компанию парней. Ну мы и бежали друг перед другом в надежде стать тем самым, на кого она обратит свое внимание. А Настасья ходила павой, крутила носом и посылала всех, пока в один прекрасный вечер не позволила мне себя поцеловать. Тогда я еще не знал, что Влад влюбился в нее по уши. Когда он узнал, я огреб по полной. Мы тогда неслабо так подрались. А потом помирились, но он запретил кому—либо подходить к его девушке, как он ее называл. У них там своя довольно долгая история, но в итоге Заричанский женился на ней.
– А почему она назвала меня Лунной Радугой?
– Сказала же: редкое явление.
– Странное такое сравнение.
– Она астроном. Прямо настоящий ученый.
– Правда? – Соня поворачивается и смотрит на Настю. – А так и не скажешь.
– А какая профессия ей бы подошла?
– Ну не знаю, стилист какой—нибудь.
– Этот стилист лазала с нами по деревьям, воровала яблоки в саду Матвеевны, а потом рассказывала нам о звездах. Помешанная на этом с детства.
– А Влад?
– А Влад депутат городского совета. Ты разве его не узнала?
Соня качает головой, а у меня плывет все. Ее лицо так близко, чуть—чуть наклониться – и наши губы встретятся. И запах этот как будто несмываемый. Мы уже в бассейне были несколько раз, потом в душе, а она пахнет все так же.
– Я не интересуюсь политикой, тем более местной.
– Это шампунь у тебя так пахнет? – спрашиваю внезапно даже для себя самого.
Соня смотрит удивленно и чуть хмурится.
– Эм—м—м, наверное. А что, не нравится?
Я беру прядь ее волос и вдыхаю запах.
– Да, точно. Пахнут волосы. Нравится, Софья.
– Ну вот опять Софья, – с притворным расстройством говорит она.
– Не нравится?
Она открывает рот, чтобы ответить, но мы зависаем в моменте, глядя друг другу в глаза. Что она хочет сказать и почему молчит? Нравится или нет? Мне почему—то чертовски важным становится узнать ответ. Но она не успевает его произнести, потому что Настя выкрикивает:
– Ну мы пить—то будем сегодня?
Глава 6– Мака—а—ар, ты как будто не знаешь, что делать в таких ситуациях и кому звонить, – пьяно тянет Влад, обнимая меня за плечи.
– Я бы и сейчас тебе не рассказывал, – отвечаю я таким же заплетающимся языком. – Богомолов, у тебя слишком длинный язык.
– И светлая голова, – отзывается Витя с соседнего шезлонга. – Смотри, как быстро порешать можно.
– Ну вы достали уже! – гневно выкрикивает Ира. Они с девочками сидят в нескольких метрах от нас, составив ротанговые кресла в круг. Мне кажется, Софья отлично вписалась в компанию, несмотря на свой юный возраст. Каждый из нас старше ее минимум на десять лет, но она умело поддерживает беседу. – Сколько можно о работе?! И вообще мы идем купаться или как?
– О! Точняк! Купаться! – Витя вскакивает с шезлонга, но наклоняется, чтобы упереться в него пальцами, потому что его шатает.
– Голышом, я надеюсь? – со смехом спрашивает Влад.
– Так конечно! – отвечает Витя, выпрямляясь. – Давно депутата Заричанского никто не компрометировал. – последнее слово Богомолов выговаривает только с третьего раза под наш дружный смех. – Давай, а то папарацци уже соскучились по твоей голой заднице.
– Ну пипец! Вы мне долго это припоминать будете?
Мы все встаем и, словно по команде, подхватив с крайнего шезлонга полотенца, двигаемся на выход со двора.
– Пиво надо захватить! – выкрикивает Витя, быстро сообразив термо—сумку, в которую уже забрасывает бутылки. – Ира, покрывала в коридоре!
– Да взяла уже.
Такая суета вокруг, что я даже не успеваю сообразить толком, когда рядом со мной оказалась Софья.
– Слушай, может, не надо на озеро?
– О, ты много потеряешь, если не пойдешь. Сонь, никакой пошлятины или оргий. Просто дурачество.
– Да я про то, что пьяные все.
– Не такие уж они и пьяные, похуже бывало.
– Ладно, только я, наверное, не буду купаться.
– Почему?
Она мнется, и даже в тусклом свете дворовых фонарей я вижу, как она краснеет.
– Софья, идем. Даже если не захочешь купаться, проведем время на озере с друзьями, подуреем немного.
– Так странно видеть, как взрослые статусные люди сходят с ума, – произносит она, когда мы выходим со двора.
– А что еще нам остается? У каждого здесь серьезная должность, куча проблем. Мы все должны изо дня в день держать лицо и соответствовать. А вот такие сборы позволяют нам вдохнуть полной грудью.
– Ты сегодня такой словоохотливый.
Я смеюсь.
– Сам в шоке.
Мы располагаемся у кромки воды, расстилаем пару покрывал, сбрасываем полотенца, а дальше начинается безумие. С хохотом мы избавляемся от одежды и несемся в воду. Влад забрасывает Настю на плечо и под ее крики бросает в озеро. Мы дурачимся как в юношестве. Такое потрясающее чувство беззаботности и сумасшествия, которое не каждый день испытаешь. Иногда хочется бросить все и снова приехать ночью с друзьями на озеро, но получается только спонтанно, практически без подготовки. Наплескавшись, я обращаю внимания, что Сони нет. Начинаю резко дергать головой в разные стороны, а потом замечаю одинокую фигурку на берегу.
