class="v"> ты меня знаешь –
пожалуйста».
Досыпав в блюдце орехов, сел рядом.
«Кстати, мне тебе кое-что показать надо».
Он наклонился к обувной коробке, стоящей у дивана.
Но, коснувшись крышки, как ошпаренный отдёрнул руку:
«Блин! Забыл позвонить маме».
С этими словами Марк вышел в соседнюю комнату,
и, пока там мычал:
«– нет-вопрос-пока-не-решил –
– да-про-обещание-помню-ничего-не-забыл-»,
я продолжил пить ВЗРЫВНОЙ ЦИТРУС
и жевать немного горький фундук.
Всё было отлично, но коробка зашевелилась вдруг,
потом внутри неё раздался осторожный стук.
Дальше было так:
от коробки отлетела крышка,
вслед за которой выскочила обглоданная шишка.
Наконец, из коробки вылез испуганный
серо-жёлтый тушкан.
«Э-э-э! Руслан!
Стоять! – скомандовал Марк. –
Слышишь? Быстро домой!»
Тушкан замер, задумался, повертел головой
и, положив шишку под мышку,
послушно отправился обратно.
Марк вздохнул:
«Ну, хоть этот ведёт себя адекватно».
Я удивился:
«А есть кто-то помимо него?»
«Ага.
Ещё Люся.
Его не продавали одного», –
пояснил Марк,
закрывая за Русланом крышку.
Пока я размышлял о том, что два грызуна –
это слишком,
постепенно восстановилась событий цепочка.
«Вообще не помню, как мы забрели в эту “ЗООточку”,
и не понимаю, зачем купили этих…
Это всё Сёма, ну, ты знаешь его идиотские шутки».
Вот так некрасиво Марк открещивался
от импульсивной покупки.
Чтобы он совсем не утонул, я перебил:
«Что за вид?»
«Ты про название? – уточнил Марк. –
Чилийская белка.
Слушай, это… Без обид…
Короче, мне не разрешили. Заберёшь?
Ты это…
Когда примерно домой пойдёшь?
Хоть приблизительно?
Просто надо, чтобы их
(показал на коробку) не было к девяти.
Не выпускать же в лес?
Сам посуди».
Посмотрев на часы, Марк прекратил ныть
и переключился на агрессивную рекламу
(чего только не сделаешь, чтобы порадовать маму):
«Соглашайся, забудешь про стресс, проблемы.
Ты ж биолог. Звери – чё там ещё? – птицы, рыбы…
Твоя же тема.
Понаблюдаешь, проведёшь с ними опыты…»
Только он это предложил,
как мы оба вздрогнули от грохота:
на пол рухнул вместе с занавесками карниз
и гостиную оглушили писк, щебет и визг.
Я мрачно пошутил:
«Кажется, Люся чем-то недовольна».
«Да. Вышло прикольно», –
ещё мрачнее сказал Марк и, нахмурившись,
подошёл к месту карнизокрушения.
Осмотрев разгрыз, он принял окончательное решение.
«Значит, так.
Я сейчас её приманиваю –
видишь, прячется в складке? –
и возвращаю к Руслану,
а ты сразу забираешь.
Хорошо? Как кормить, там написано.
Блин, лучше б купил игуану.
Там, кстати, не только Сёма с толку сбил,
но и продавец технично обработал.
Затёр, что по одной не продаёт: типа, они неразлучники, им нужна нежность и забота.
А они вместе просто никак.
Друг друга вообще ненавидят.
Ты с этим обязательно разберись.
У меня без вариантов.
Мне и так сейчас башку за занавески отви́нтят».
Итак, ровно в 20:55 за дверь были выставлены я
и шебуршащаяся коробка.
«Спасибо, Ромыч, выручил», –
прошептал Марк робко.
Я почувствовал себя героем,
спасителем,
настоящим рыцарем,
пусть и без доспехов.
Чуть позже пришло понимание,
что я просто путник,
заплативший за приют на диване
и пачку
прогорклых
орехов.
За вольером
Живую коробку доставил
ОТ ДВЕРИ ДО ДВЕРИ.
Груз (или, как говорит Марк, звери)
прибыл в целости и сохранности.
Родители, видимо, договорились не обращать внимания на причуды и странности:
увидев питомцев,
одновременно натужно улыбнулись,
про
ЧТО ЭТО?
ОТКУДА?
КАКОГО ЧЁРТА?
ЗАЧЕМ?
даже не заикнулись.
Думаю, не обошлось без
Полезных
Советов
Родителям
Школьников.
Мама сама никогда бы не предложила:
«Надо у соседа купить клетку или вольер.
Он, кажется, разводил кроликов».
А папа не гладил бы Люсю между ушей
и не рекомендовал бы насыпать опилки посвежей.
Гости, кстати, вели себя прилично:
рассказы о том, что они дерутся
и запросто перегрызают карнизы,
звучали бы неправдоподобно и фантастично.
К моему огромному удивлению,
белко-тушканы, обнявшись, мирно сопели.
Я не стал успокаивать себя мыслью, что,
пока нёс их домой, они подружиться успели.
Апатию и вялость я связал с переохлаждением в дороге,
но информация
о средней температуре
чилийской зимы мигом
избавила от тревоги:
интервал был приемлемый –
от плюс трёх до пятнадцати, так что для Руси и Люси наш февраль не мог стать невероятной внезапностью,
жестоким метеошоком, неприятным сюрпризом.
Хотя, скорее всего,
они не имеют никакого отношения
ни к острову Пасхи,
ни к Вальпараисо.
Но на всякий случай я поставил их коробку
неподалёку от батареи,
сам поспешил в кровать:
хотелось уснуть как можно скорее.
Я так устал, что завалился прямо в одежде.
Узнать,
что по этому поводу думали Родители Школьника,
не было ни капли надежды –
мама и папа мгновенно уснули,
вымотавшись не меньше меня.
Запомним этот бесконечный день:
суббота, пятое февраля.
Как я ни старался, отключиться не получалось,
хотя одновременно наблюдались и физическая,
и эмоциональная усталость:
для крепкого сна были все предпосылки,
но чего-то не хватало – какой-то главной гиперссылки,
ведущей в прекрасное забытьё.
Я старался как мог.
Честно, перепробовал всё:
– считал овец
(у них почему-то были лица Насти и Миши),
– представлял себя каплей в ручье,
– пылинкой внутри пылесоса,
– небрежно перекладывал черепицу на чьей-то крыше.
Под одеялом шла
