оказалась, стала озираться по сторонам. Взглянув на парту, увидела лист с изображениями, которые нарисовала несколько часов назад.
– Кассандра, тест окончен, – оповестил появившийся в кабинете Профессор Линван, преподававший у нас в прошлом году травоведение.
Мужчина взял мой тест и бросил на него немного пыльцы из мешочка. На бумаге появилась крупная красная надпись «Обнаружено».
– У меня для вас плохие новости, – услышала я голос преподавателя.
То, что произошло за последний час, было иллюзией. Все это время я продолжала проходить тест, и мои поступки показали, что во мне есть темнота.
Блэр
Безразличие прорастало в моей душе, подобно сорняку. Казалось, еще совсем недавние события что-то для меня значили, но уже сегодня на все стало плевать. Я совершенно равнодушно отнеслась к побегу свиты на концерт «Бродячих псов», как и к тому, что именно Роланд пытался таким образом привлечь мое внимание. И его новая увлеченность группой не вызвала абсолютно никакого интереса.
– Думаешь, такую небывалую концентрацию тьмы не выявит тест от академии? – послышался гнусавый голос Нумибуса, отдаляя мой прилив тоски на задний план.
– Как ты обошел заклинание? – возмутилась я наглости старого Чародея: он с легкостью появился в комнате, закрытой от посещения гостей.
– Блэр, тебе до сих пор не хватает магии даже на простенькое заклятье. Каким образом собралась сражаться со мной? – язвило обличие Тристема, – К тому же, в Филориуме принято постепенно отравлять тех студентов, у кого будет найден черный позыв к тьме.
– Отравлять? – ошарашенно переспросила я.
– А как, по-твоему, они вас обезвредят? Только с помощью зелья, которое способно сковать магию. Жаль, у тебя ее и так нет, – наглец произносил речь, широко улыбаясь и чувствуя превосходство.
– Ты блефуешь! – закричала эмоционально, уже позабыв, как это делать.
Темный маг исчез, не собираясь продолжать спор. Ему с легкостью удалось поселить внутри меня зерно сомнений, бередящих разум и душу одновременно.
Вместе с сестрами Калипсо мы склонились над огромным котлом, призывая варево обратиться в чистую воду, дабы узреть происходящее в Филориуме. Спустя минуту наших стараний котел показал действительность в академии: один за другим студенты проходили в комнату, где требовалось письменно ответить на несколько вопросов.
– Ничего сложного, – просияла Ницара, новенькая фаворитка из недавнего отбора.
Не успели и мы с остальными возрадоваться, как картинка, где второкурсники просто сидят за столом, начала меняться. У каждого студента появилось отдельное облако собственных грез. Там ему предстояло сделать правильный или неправильный выбор, по мнению преподавателей академии.
– Проклятье! – выругалась я, не сдержав ненависть к образовательной системе нашего королевства.
Отсутствие сердца и наполненность тьмой обязательно подтолкнут меня к неверному решению в этой иллюзорной сценке.
– Я слышала, что можно при помощи заклинания призвать все добро в душе и подальше запрятать крохи черноты, – неуверенно произнесла Тауни.
– А если там не крохи? – хихикнула новенькая, за что поплатилась своим местом в сестринстве.
Я не стала долго акцентировать внимание на глупой фаворитке, уход из Калипсо и так служил самым большим наказанием в ее жизни. Сейчас внимание сосредоточилось на идее Тауни, за нее-то я и ухватилась, как за дуновение воздуха в месте, где его давно не было.
Посетив библиотеку и перешерстив немало талмудов, все же нашла то, о чем говорила моя приспешница. Правда, призвать добро можно не с помощью заклинания, а требовалось целое зелье. Его ингредиенты являли из себя слишком необычные растения: бадьян, валериана (веточка, соцветие), лирный корень, смоковница (сушеная). Все это можно раздобыть или у моей мамы, или у профессора Кая. После нашего недавнего конфликта я не хотела попадаться на глаза анимагу, но отвращение к собственной матери перевесило чашу весов в его пользу.
Осторожно пробираясь рядом с хижиной Луция, я рассчитывала остаться незамеченной. Удача никогда не была моей подругой, поэтому, конечно, мне это не удалось. Когда уже забрала все ингредиенты и поспешно уходила, воткнулась в грудь профессора, в буквальном смысле этого слова.
Луций плотно встал стеной, не давая сделать шаг. Его мужская энергетика нереально будоражила и дурманила мой разум. И почему отсутствие чувств не распространяется на похоть?
– Блэр, что ты здесь делаешь? – наконец, произнес профессор Кай строгим голосом.
– Ты поверишь, если скажу, что просто гуляла по лесу? – с иронией ответила я, желая избежать открытого конфликта.
– Нет. Ты всегда появляешься, когда тебе что-то нужно.
Ответ собеседника почему-то больно кольнул в том месте, где когда-то находилось сердце. Мне не понравилось пребывать в сознании Луция какой-то мерзавкой. Еще не так давно между нами была особая связь, а теперь я вижу к себе лишь отвращение.
– Ты прав, я кое-что взяла. Не сердись, я же сказала правду, – кокетливо призналась, хлопая ресницами для пущего эффекта.
– Думаешь, за подобное откровение получить похвалу? – Луция оставался непреклонен и не реагировал на мое внезапное послабление чувств.
– А что ты мне сделаешь? – я намеренно разжигала огонь внутри профессора. Наверное, чтобы увидеть, если ли там еще что-то ко мне.
– Больше никогда здесь не появляйся! – яростно ответил мужчина и отошел от меня, словно почувствовал желание ударить.
– Прозвучало, как приглашение, – дразнила я, но не знала, что тем самым пробуждаю зверя.
В долю секунды тело профессора Кая начало меняться, словно разрываясь на куски. Дикие крики эхом разнеслись по всему лесу, а затем обнажили передо мной белого тигра. Я еще никогда не была свидетелем превращения Луция, и развернувшаяся картина не на шутку меня напугала. Зверь не собирался ждать, когда я приду в себя: он рычал, подступая ближе.
Ничего не оставалось, как ринуться бежать подальше от разъяренного Луция. Неужели он испытывает такую колоссальную ненависть ко мне, раз предпочел превратиться в тигра?
Безрадостные мысли все же пришлось отложить на потом. Предстояло сварить зелье, а затем вновь начать чувствовать на какое-то время. Я приняла решение сделать это в одиночестве: мало ли, как может подействовать так называемый эликсир.
Быстро расправившись со всеми травами, получила зеленоватую массу, которую пришлось впихнуть в себя. Какое-то время ничего не происходило, но вдруг плечо и область груди пронзила боль, словно от колотой раны, принесенной острым предметом. Боль не утихала, порождая душевные тяготы. Совесть, сочувствие, стыд, жалость – все самые беспощадные чувства одно за другим вселялись в меня, заполняя бездну сердца. Я даже упала на землю, пораженная этим натиском эмоций.
Воспоминания всегда обостряли чувства, и тут мне резко захотелось обнять отца, успокоить его и сказать, что буду любить, несмотря ни на что. Увидеть Роланда, а затем поблагодарить за попытки узнать, что со мной случилось. Кассандра! Боже! Я разрушила
