и источником своего процветания.
А я, тем временем, сам готовлюсь к ещё одной бартерной операции. Немного другой и далеко не к простой.
В нынешнем Китае купить можно многое. Были бы деньги и связи.
Лично я покупаю информацию, причём дублирую её трижды и оплачиваю работу разных источников.
Думаю, что в паре случаев мои агенты использовали банальный шантаж, но оно того стоило. Слишком уж про одиозную личность мне надо узнать, и тут одними деньгами никак не обойтись.
Свои тайны Триада хранит почище, чем Императорский двор. Пока узнаешь особые приметы одного из главарей Братства, разориться можно. К счастью, не в моём случае. Да, денег изрядно потратил, но то, что мне было нужно — узнал. Теперь можно и рискнуть.
Техномагия — штука неоднозначная, а её развитие в каждой стране пошло своим путём.
В Германии и России ими стали "протезы" и надеваемые на себя артефакты, увеличивающие резерв Силы и стихийный эффект от её использования. Шаманы степняков занимались магией Крови, основанной на жертвоприношениях, обвешивая себя амулетами и изобретая особые бубны с погремушками. Индусы изводили себя эликсирами, песнопениями и медитацией. Французы к делу подошли капитально, бросив основные силы на создание замковых сооружений. Османы усиливали ятаганы и броню. А китайцы пошли по пути татуировок, что не удивительно. Я даже догадываюсь, что моду в этом деле задали "расписные перцы", которых в рядах Триады немеряно.
Сначала я выяснил, что сам факт моего существования, как и идея Маньчжурской Империи, официальный Китай не напрягает.
Для них Маньчжурия всего лишь такое же буферное государство, как и для России. Армиям его незаметно не пройти, даже если будет достигнута такая оплаченная договорённость с маньчжурским правителем.
"Спящие агенты" на такой случай предусмотрены с обеих сторон. Иной человек может полтора десятка лет пасти коз с овцами, но вовсе не факт, что однажды он не вытащит из закромов рацию и не подаст условный сигнал, когда своими глазами увидит передвигающуюся армию "вероятного противника", направляющуюся в его страну.
Вторым шагом была идентификация Брата.
Согласно моему замыслу бартер эликсира на татуировки мы проведём в очной форме.
Ожидается, что весь процесс займёт три дня, так что ничего страшного не случится, если два важных китайца побудут некоторое время вынужденными заложниками. Вслух я им этого, естественно, не сказал, мотивировав такое условие необходимостью нахождения под наблюдением целителя с нужной специализацией.
Медицина — дело тонкое, и не всегда поддающееся контролю. Оспорить в ней можно только очевидные ошибки, и то лишь в тех случаях, когда для вполне определённой болезни выработана соответствующая практика. Но это не наш случай.
— Ваше Сиятельство, прибыла целительница Джуна с дочерью, — доложил слуга.
— Размести их в гостевые покои и скажи, что я приглашаю их на обед, — распорядился я, радуясь предстоящей встрече.
Давненько я Джуну не видел. Года два, а то и все три мы с ней никак не можем пересечься. То я в делах и заботах, то она по наши клиники объезжает с проверками.
Шутка ли — восемнадцать клиник по всей России разбросано, и каждая хозяйского пригляда требует. Нынче Джуна — дама богатая. Двадцать процентов чистого дохода от каждой из клиник получает. По моим прикидкам она ещё года два назад стала миллионершей, а доходы всё растут и растут. Её ученицы тоже не бедствуют. Им, кроме солидного оклада, тоже процентик с доходов клиники капает. Пусть и небольшой, но как бы с него они теперь чуть ли больше своего оклада получают в виде дивидендов.
Отлично взлетела идея с клиниками для богатых! Впору благодарственное письмо старушонке Юсуповой писать. Кстати, княгиня Юсупова до сих пор бодра и отнюдь не растеряла прыти и страсти к интригам. Если верно утверждение, что плохие люди живут долго, то не удивлюсь, что эта старая кошёлка ещё лет сто протянет. Я ей в ответ тоже потихоньку гажу, но никак не напрямую, а опосредованно, преследуя совсем иные, откровенно свои собственные цели. Объективно — у меня задача вывести в лидеры мою Камышинскую хлебную пристань. Ради этого пришлось завести три очень крупных агрохозяйства, купив с помощью моего банка нужные земли, снабдив их специалистами, тракторами и удобрениями. Уже второй сезон подряд мы снимаем небывалые урожаи, понемногу разоряя тех помещиков, которые до сих пор надеются, что крестьянин, со своей чахлой лошадкой, на истощённые земли засеет не самое лучшее зерно и принесёт им доход. А кто у нас самый крупный латифундист? Уж не Клан ли Юсуповых?
Опять же, сам Камышин меня интересует куда, как больше, чем княгиня Юсупова. У меня там мало того, что свои экономические интересы имеются, так ещё и две дочки прошлым летом родились. И пусть этот мой маленький секрет наверняка известен многим заинтересованным лицам, но никаких комментариев до сих пор ни от кого не последовало. То ли все плюнули на мою непокобелимость и нежелание, согласно моде и высокому стилю заводить романы с балеринками и актрисочками, то ли присматриваются к новому тренду. Оно и не удивительно.
Пока аристократия на дам полусвета и звездюлек театральных подмостков свои состояния просаживает, я вместе с сестрёнками Липатовыми, лишь богатею. Дамы они умные, а когда сомневаться начинают, так всегда есть возможность к отцу или брату с вопросами пристать, а то и мне позвонить.
На это и расчёт.
Хотя, нет. Соврал. Когда к ним прилетаю, выкраивая для этого часы и минуты, то расчёт — это последнее, о чём я успеваю подумать головой.
* * *
— Ваше Сиятельство!
Захожу в обеденный зал и невольно торможу.
Джуна почти не изменилась. Разве, что её всегда чёрные волосы чуть подёрнулись блёстками седины. Зато рядом с ней стоит настоящая красавица, затмевая всё величие матери своей необузданной красотой и яркостью.
Девушки южных национальностей созревают рано.
Лина, дочь Джуны, ещё не распустившийся цветок. Но даже сейчас, несмотря на довольно скромное платье с национальной вышивкой, она уверенно вынесет мозг любому мужику, как кувалдой.
Одно сплошное наваждение, да и только! И всё это несмотря на то, что образ молодой красотки катастрофически противоречит всем постулатам нынешней Имперской моды.
Всё слишком ярко. Но и одновременно, красиво. Когда ни одна из деталей не выбивается, затмевая другие, то брови, глаза и губы имеют право быть яркими. Тем более, на фоне такой фигуры.
— Рад вас обеих видеть, — с большим усилием взял я себя в руки, садясь за стол и жестом предлагая всем сделать то же самое, —
