Книга Подарок плейбоя - Тереза Карпентер

Скай еще раз просмотрела резюме Алисии Смит и перевела взгляд на яркую блондинку, сидящую напротив.

— Каким был наименьший возраст детей, с которыми вы работали? — нахмурившись, спросила она.

Это было уже третье собеседование за сегодняшний день, и что-то подсказывало Скай, что оно окажется не более удачным, чем два предыдущих. Глядя на Алисию, она с тоской вспоминала поговорку о том, что женский ум прямо пропорционален красоте.

Алисия была очень красива. И не стеснялась пользоваться этим.

— Четыре года, — ответила потенциальная няня, бомбардируя Ретта завлекательными улыбками, и медленно заложив ногу на ногу, от чего ее и так не слишком длинная юбка задралась гораздо выше границы общепринятых приличий. — Это было пару лет назад. Моим последним подопечным было семь и девять.

— Значит, у вас нет опыта работы с годовалыми детьми? — с нажимом произнесла Скай, искоса взглянув на Ретта.

— Двухлетними, — поправил он. — Рианне уже почти два года.

Скай едва слышно фыркнула. За все время блондиночка еще ни разу не взглянула в сторону тихо играющей в кубики в манеже Рианны, а этот дурак, похоже, был совершенно очарован ею.

— Наверное, не просто присматривать сразу за двумя детьми. Вы хорошо ладили с обоими? — спросил Ретт, послав Алисии чувственную улыбку.

— Девочка была просто куколкой, а вот ее младший брат оказался настоящим маленьким заср… с ним нелегко было найти общий язык.

Скай покосилась на Ретта, пытаясь понять, заметил ли он эту маленькую оговорку.

— И как вы справились? — поинтересовался он.

— О, этот мальчишка проводил почти все свободное время в углу, размышляя о своем несносном поведении.

— Значит, вы предпочитаете такие методы дисциплины?

— Ну, родители запретили мне шлепать их…

Скай вытаращила глаза на эту приверженку жестких методов воспитания, но промолчала, дав возможность Ретту задать следующий вопрос.

— Почему вы покинули последнее место работы?

— У матери детей появился новый ухажер, и ей не нравилось, как он на меня смотрит, — ответила Алисия, обольстительно улыбнувшись Ретту.

Похоже, она была уверена в том, что так на нее должны смотреть все мужчины в радиусе ста ярдов.

— Думаю, мы узнали все, что было нужно, — с ледяной вежливостью сказала Скай. — Ретт, можно тебя на минутку?

— А мне она нравится, — сообщил Ретт, как только они вышли в коридор.

— Неужели? — фыркнула Скай. — Мы точно были на одном и том же собеседовании?

— Она очень дружелюбная, — вступился за потенциальную няню Ретт.

— По отношению к тебе — да, этого у нее не отнять, но она же никогда не работала с такими маленькими детьми.

— Это не значит, что она не справится.

Не в силах далее терпеть этот идиотский диалог, Скай с силой ткнула Ретта локтем в бок.

— Ай, больно же!

— Радуйся, что я не пытаюсь тебя отшлепать.

— Будешь так себя вести, окажешься в углу. Ну, кто пойдет выгонять эту фурию из моего дома?

Скай уставилась на него в полном изумлении:

— То есть все это время ты просто издевался надо мной?

— Алисия потеряла последние очки еще на слове «засранец», — рассмеялся Ретт. — Но мне очень понравилось наблюдать за тем, как ты ревнуешь, — игриво добавил он, притягивая ее к себе.

— Ну уж нет! — нахмурилась Скай, упираясь ладонями ему в грудь. — Лучше иди к Алисии, там у тебя больше шансов на успех.

— Их даже слишком много, а это скучно. Никакого духа охоты, — покачал головой Ретт. — Значит, продолжаем поиски?

— Ты еще спрашиваешь.

— Тогда иди, скажи мисс Смит, что мы не нуждаемся в ее сомнительных услугах.

Ретт задумчиво смотрел ей вслед. Ему нравилось дразнить Скай — в ярости она выглядела невероятно сексуально. Но ему не нравились чувства, которые он испытывал, находясь рядом с ней.

Увидев Скай на похоронах Кесси, такую сильную и одновременно потерянную, он сказал себе, что она не должна переживать свою утрату в одиночестве. Но он собирался просто поддержать ее, как старый друг, а те чувства, которые сейчас бурлили в его груди, не имели никакого отношения к дружеским.

Скай и суток не провела в его доме, а он уже успел попробовать давно забытый сладкий вкус ее губ. Господи, в тот момент, когда Скай была в его объятиях, она казалась такой родной, такой знакомой! Это было похоже на возвращение домой после долгой дороги.

И вот он снова играет с огнем, снова дразнит ее.

Нет, он должен остановиться. Не важно, насколько сладок был тот поцелуй. Не стоит забывать о том, что никто не может ранить его больнее, чем Скай, так что не стоит ставить себя под удар.

В пятницу вечером Скай, вооружившись фотоаппаратом, бродила среди празднично одетых гостей. Жених и невеста как раз готовились разрезать торт, но официального объявления этого торжественного ритуала еще не прозвучало, так что у стола с угрожающе возвышающимся пятиярусным кулинарным шедевром стояли только маленькие племянники и племянницы невесты, старшему из которых не было и четырех лет.

Скай улыбнулась и сделала несколько снимков малышей, завороженно рассматривающих торт. Она знала, что непостановочные свадебные фотографии потом доставят молодым много радости.

Диджей наконец пригласил всех к столу, и Скай поймала в кадр невесту с воинственно занесенным над тортом ножом. На следующей фотографии она уже кормила с ложечки своего жениха, который, похоже, немного устал от свадебной суеты, успев расстаться с пиджаком и галстуком.

Это был последний обязательный снимок, и теперь Скай могла выбирать: или присоединиться к гостям и праздновать вместе со всеми, или отправиться домой.

Она обычно выбирала последнее, но сегодня ее остановил вкрадчивый мужской голос:

— Ты всегда была очень романтичной особой, Скай. Неудивительно, что ты стала фотографом.

Ретт!

Как он здесь оказался? Скай не заметила его в толпе гостей, но это и неудивительно, ведь все ее внимание было сосредоточено на женихе и невесте.

— За эти годы у меня поубавилось любви к романтике, — сухо ответила она, поворачиваясь к Ретту.

Как Скай и боялась, одного взгляда на его чувственные губы было достаточно, чтобы ее охватили воспоминания об их недавнем поцелуе.

Скай невольно облизнула губы. Это был их первый поцелуй за последние пятнадцать лет, но ее предательское тело вело себя так, словно разделяющей их временной пропасти не было и в помине.