и я, собравшись, поскорее продолжила говорить: — Знаете, я благодарна судьбе за то, что она свела меня с вами. За то, что у меня такой замечательный муж, как ты, Антон. И вы, самые лучшие в мире придурки, которые не менее лучшие друзья.
— Для бухнувшей ты неплохо подобрала слова, Катюха, — одобряюще сказал Тим. — Ладно, мы тебя тоже любим. Я даже не обижаюсь на то, что ты иногда называешь меня противным.
Он шагнул мне навстречу — почти одновременно с ним по бокам это же сделали Антон и Марго. Мы дружно все обнялись.
— За это надо выпить! — со смехом сказал Антон сразу после того, как мы отпустили друг друга. — Я все устрою!
— Ого! Само начальство в кои-то веки пошло вразнос! Тоха, я верил в тебя! Наливай, да побольше! — торжествующе орал Тим, одной рукой притягивая к себе Марго, а другой — меня. — Ну что, оторвёмся как следует!
— Осторожно, тут стулья! — крикнула я, оттаскивая развеселившегося друга, а заодно и Марго от препятствий.
— Ребятки, держите стаканы! — Антон, держа в каждой руке по два стакана, подходил к нам. Под мышкой он держал ещё не открытую бутылку водки.
Испуская весёлые возгласы, мы вновь наполнили стаканы и дружно чокнулись. Четыре прозрачных, наполненных жидкостью усеченных пластиковых конуса соединились между собой, расплескивая содержимое вокруг.
* * *
Тот вечер запомнился ещё тем, что Тим и Антон нырнули-таки в это озеро, хоть мы с Марго дружно пытались их отговорить. Кто из наших мужчин предложил окунуться в холодную, не прогретую ещё майским солнцем воду, не нужно даже уточнять.
— Ну, вы и дураки! — кричала с берега Марго, уворачиваясь от брызг, которые постоянно направлял на неё Тим. Антон, впрочем, тоже в этом участвовал. — Там все-таки ещё холодно!
— Детка, да тут офигенно! Сама проверь!
— Ну, вот ещё. Ой, дурень, ты хоть одежду бы снял!
— Прям здесь и сейчас?
Я, сонно раскинувшись в кресле со стаканчиком виски, только наблюдала за ними. По телу расходилась приятная слабость. «Если бы Марго, несмотря на свою кажущуюся бесшабашность, не обладала голосом разума, — пронеслась в моей голове вялая мысль, — эта парочка уже давно бы самоубилась».
Сквозь сон этой ночью я снова слышала крики чаек — пронзительные и хриплые, они проносились над полем и, отскакивая от озерной глади воды, отдавались тревожным эхом в далеких уголках леса. Мне казалось, что я вместе с ними, кружась над белой паровой дымкой и застывшими верхушками берёз, поднимаюсь в бледное небо. Ощущение невесомости было захватывающим, но я, тем не менее, чувствовала исходящую, казалось, из ниоткуда, тревогу. Что-то было не так: в этом пейзаже холодных сине-зелёных красок, в этом тумане, который, поднимаясь всё выше от озера, касался меня влажными, холодными пальцами рук.
Все окружающие меня до этого шумы вдруг исчезли — осталась одна сосущая пустота. Холодная и тревожная синяя яма Сарлакка, готовая переварить тебя, расщепить на атомы и молекулы, превратить в такую же равнодушную часть себя самой.
Моя пропитанная туманом и потом одежда полностью взмокла и прилипла к телу. Дыхание сбилось и стало поверхностным. Кислород в лёгких медленно заканчивался.
Тут я почувствовала, как кто-то гладит меня по щеке. Это определённо не было похоже на прикосновение неведомого чудовища, но от страха я всё-таки дернулась.
— Милая, просыпайся, — послышался голос моего мужа. — Уже утро.
Я медленно открыла глаза. Дурной сон мгновенно исчез, растаял, оставив на выскользнувшей из его власти жертве лишь липкие клочья тумана в виде воспоминаний и страха, которые вскоре исчезнут — высохнут при дневном свете реальности. Конечно же, я никуда не летела, а находилась в палатке. Голова немного побаливала, учитывая вчерашнее, в этом не было ничего удивительного.
— Катюша, ты проспала дольше всех. Мы решили тебя не будить и уже почти всё собрали. Это, кстати, тебе, — Антон, в своём уютном сером спортивном костюме и хлопчатобумажной футболке ему в тон, с растрёпанными пуще прежнего волосами, подсел ко мне, поставив рядом со мной тарелку с нарезкой из помидоров, огурцов и кусочков мяса, а также кружку дымящегося чая.
— Спасибо, — я с благодарностью посмотрела на него и отхлебнула из кружки термоса горячую жидкость. Тепло, а также запахи мёда, ромашки и мяты медленно и приятно окутывали, возвращая к жизни.
Муж поцеловал меня в щёку.
— Ешь. У тебя есть десять минут, пока Тим ищет в озере свою футболку, — он усмехнулся, но тут же сморщился.
— Ты как себя чувствуешь? Лично у меня голова раскалывается. Если что, таблетки рядом с тобой — я уже принял. Ну ладно, — улыбнулся Антон, — пойду пока помогу Марго собрать палатку. Люблю тебя.
— И я тебя.
Проводив мужа взглядом, я крепче обхватила руками кружку. В поле моего зрения попался полиэтиленовый пакет с аккуратно уложенными туда Антоном камнями. Я улыбнулась. В этот момент мне было невероятно уютно — и дело было не только в чае и шерстяном свитере.
Обратный путь прошёл так же хорошо, как и всё остальное. Туман, если он и был утром, испарился под действием солнца, которое светило жарче, чем вчера. Луга и леса радовали глаз зеленью, а небо сияло лазурью. Всюду чувствовалось приближение лета.
Когда мы почти миновали небольшие скалистые горы, я вдруг вспомнила об отце и о том, как он, должно быть, сейчас отмечает свой небольшой праздник в кругу тех наших родных, что смогли прийти.
Посмотрев на идущих впереди и беззаботно болтающих Марго и Тима, я осторожно прикоснулась к руке Антона и тихо сказала:
— Как думаешь… мой папа сейчас не сильно расстраивается из-за нашего отсутствия?
Муж задумчиво проводил взглядом одинокое кучерявое облако, плывущее по голубой небесной лазури, и покачал головой:
— Я тоже задавался этим вопросом. Но, думаю, мы оба знаем ответ.
Я смущенно улыбнулась.
— Поворчит и перестанет. Знаю. Однако хотелось бы всё равно навестить его, — вспомнив о причине, по которой папа нас всех приглашал, я вздохнула, прикрыв на секунду глаза и покачав головой. — Давай сделаем это на неделе — сразу, как только получится?
Антон притянул меня к себе. Его карие глаза при этом — добрые и самые милые на свете — оказались вровень с моими.
— Конечно. Знаешь, Кать, этим ты мне и нравишься. Несмотря ни на что, ты никогда не забываешь о других.
Больше ничего не было нужно. Этим Антон прекрасно обозначил, что всё понимает. В благодарность я запечатлела на его губах поцелуй.
— Даже не думай сегодня готовить ужин, — рассмеявшись, сказала я. — Сегодня моя очередь.
Солнце светило всё ярче. Спускаясь за Марго и
