Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Конечно, такие изменения происходили не со всеми зараженными, нередко дети просто умирали, измученные «заразой», но оставаясь самими собой. Да только исключений из утвержденного раз и навсегда правила уже не было. Именно эту тайну затворники старались сохранить всеми силами – болезнь, которая медленно, но верно пожирала людей год за годом. Именно по этой причине и контакты с миром сведены к минимуму – Храмовой, обладая маниакальной подозрительностью, опасался, что если о них станет известно, как о носителях болезни, то их уничтожат другие, хотя бы из инстинкта самосохранения. И неважно, кто будет их палачом – бродяги или люди из метро.
Глядя на этого обреченного пацана, Грешник впервые в жизни почувствовал, что убийствами сыт по горло. Бог не дал Полякову сына, и мальчишка Храмового всегда был ему симпатичен – немало рассказов о прежней жизни Андрюшка услышал от обычно неразговорчивого начальника охраны убежища. Чувствуя расположение, и пацаненок тянулся к Полякову не меньше, чем к отцу…
Так вот почему он ни разу не видел пацана за последнюю неделю, заходя к шефу, запоздало осенило Полякова. Как же несправедливо… Несправедливо, что этим ребенком, как и другими, придется заняться именно ему, Грешнику. Недаром же отсутствует его мать. Робинзон, готовясь к визиту палача, предусмотрительно услал сестру с глаз долой. Женщина, наверное, сидит у подруг. А те, небось, сочувствуя лишь для виду, втайне злорадствуют, что и семью Самого тоже не миновала страшная участь. Нет, скорее всего Анастасия, или Настя-Язва, как ее называли за глаза гораздо чаще из-за желчной натуры, способной любому испортить настроение парой неприятных и весьма умело подобранных слов, сейчас торчит в оружейке. Она ведь помешана на огнестреле. Хозяйственных хлопот у нее нет и никогда не было, даже в квартире убирают и наводят порядок приходящие бабы. Так что Язва наверняка прямо в данную минуту с маниакальным усердием разбирает и чистит автомат, и лучше ей дорогу сейчас не переходить, чтобы не схлопотать очередь в живот. Эти Храмовые – та еще семейка.
– «Зараза»? – угрюмо уточнил Грешник, не глядя на Робинзона. – Точно «зараза»?
– Да, – резким, сухим голосом ответил отец мальчишки. – И вот что ты сделаешь…
– Сделаю аккуратно, ты меня знаешь. – Поляков выудил из кармана куртки проверенную временем удавку из черного синтетического шнура.
– Убери! – Робинзон вдруг пришел в ярость, его глаза налились кровью, губы раздвинул звериный оскал. Казалось, еще чуть-чуть, и он вцепится начальнику охраны прямо в глотку, вырвет зубами кадык. – Убери, пока я тебя самого не пристрелил, урод!
Шнур так же быстро, как и появился, исчез.
– Выйдем, – сквозь зубы процедил Храмовой, после чего бесцеремонно вытолкнул Грешника из спальни и плотно затворил дверь. Возле стола он с недюжинной силой вцепился в плечо начальника охраны, развернул его к себе лицом, уставился в глаза тяжелым немигающим взглядом.
– Вот что, Серёга… Думаю, как отец отца, да и как мужик мужика, ты меня поймешь… Как думаешь, сумеешь догнать бродяг?
Поляков удивленно вздернул брови, спокойно выдерживая взгляд «вечного» начальника. Дошло, что Храмовой задумал. Тот устанавливал правила проживания в убежище, он же их и нарушал, когда это ему было необходимо. Вот так оно и бывает. С чужими детьми он не колебался, а собственного сына пускать под петлю не захотел. Все познается в сравнении, да, Робинзон? Однако, это действительно к лучшему. Вот и оказия появилась – выбраться из убежища без стрельбы.
– Возможно, – осторожно кивнул Грешник, надеясь, что мысленная усмешка не отразилась на его угрюмом лице. – Снег все еще падал, когда я уходил, но после бродяг дорога должна быть протоптана – только слепой не увидит. Главное – поторопиться, пока следы не занесло.
– Хорошо. Настя сейчас у Костолома, обсуждает, что из лекарств может понадобиться. Сам знаешь, всего у нас навалом, а с аптекой не повезло. Отправляйся к себе и собирайся в дорогу. Список получишь у охраны на выходе.
– Паш, – Сергей доверительно понизил голос, – ты ведь знаешь, что опыта для прогулок по поверхности у меня не так уж много. Может, надежнее дать задание караванщикам в следующий заход?
– Забыл, сколько у нас времени? – Робинзон нехорошо прищурился. Возражений он не терпел, даже завуалированных под уважительные причины.
После небольшой заминки Грешник медленно наклонил голову, соглашаясь. Судя по тому, что творилось с пацаном, – трое суток, от силы – пять. Но и вопрос был задан лишь для виду. Если согласиться сразу и с явной охотой, то можно вызвать нездоровые подозрения.
– Ты прав. Да и нельзя чужакам доверять наши проблемы. Я все понял, Паш. Сделаю в лучшем виде.
– Ты, главное, дойди. И вернись. Это не увеселительная прогулка, сам понимаешь. Кого с собой возьмешь?
– А много ли у нас ходоков? Сам пойду. Один. Никто лучше все равно не сможет, а мне возиться с неучами некогда.
Робинзон с чувством хлопнул ладонью по плечу Полякова:
– Дело говоришь. Все, не задерживаю. Удачи, Серёга!
– Удача мне понадобится, – кивнул Грешник, торопливым шагом покидая кабинет и думая о том, что зря отправил к праотцам Борова. В свете полученного приказа неосторожная реплика жены теперь звучала совершенно безобидно. Вот только рука палача не знает полумер.
Само собой получилось.
Глава 2
Стая
Сталкер заглянул из коридора в кухонное помещение, замер, по-особенному прищурился – не столько глазами, сколько внутренне. И мир неторопливо проявился причудливой картиной, сотканной из различных тепловых оттенков. Ночной мрак для Дмитрия Сотникова с недавних пор перестал быть серьезным препятствием. Из-за холода, царившего на поверхности города, картина сейчас была бедновата на подробности, но все равно деталей больше, чем при обычном зрении – различные материалы и свет отражают по-разному. Если снять очки-полумаску, закрывавшие верхнюю часть лица, то станет видно чуть лучше. Но хотя дозиметр в кармане пощелкивал тихо и неопасно, глаза все-таки следовало поберечь, мало ли какая дрянь может оказаться в этой квартире. Нижнюю часть лица плотно обнимал респиратор – к такому решению, очки и маска, он пришел недавно. Из-за новых особенностей зрения нередко требовалось дать свободу глазам, а дыхательные пути при этом оставались защищенными.
Развалившаяся кухонная мебель давно стала грудой хлама на полу, из которой ржавым айсбергом выпирал корпус газовой плиты. Ничего ценного. Димка уже хотел повернуться и уйти, но какой-то внутренний толчок заставил еще раз скользнуть взглядом по стене справа. Как же он сразу не заметил… Светлый кафель выше мусорной кучи был густо забрызган черными вязкими кляксами, в которых сталкер безошибочно угадал застывшую кровь. Собственное дыхание сразу показалось слишком громким, а царившая в здании тишина – звенящей от напряжения. Он постоял несколько секунд, не двигаясь, словно впитывая пространство этого помещения в себя. Ничего не менялось. Чертовы страхи. Мгновенный испуг погас, бесследно растворился, Димка снова был спокоен и собран. Немедленной угрозы нет, иначе он бы почувствовал. Должен был почувствовать. И все же здесь что-то есть… Что-то темное, гибельное… Возможно, он просто уловил отпечатавшиеся в стенах, словно на фотопленке, отголоски смертной ауры тех, кому здесь не повезло.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
