сжалось горло.
Весь день в салоне я переживала. Но никто не сказал ни слова. И сейчас я услышала это от своей матери.
— Прости? — выговорила я.
— Девочка, ты больше не в Денвере, — проинформировала она меня. — Ты трахаешь окружного шерифа, прямо возле клуба в два часа ночи садишься в его машину, которая прямо кричит, что он крутой мужик с огромными яйцами. Конечно, люди в этом маленьком городишке начнут вас обсуждать. Пусть местная Барби и выгнала своего шерифа Кена, но она вернет его под свой каблучок, помяни мои слова. Нет ни единого шанса, что местный красавчик шериф замутит с нищей оборванкой — Барби для бедных, когда его ждет милая горячая киска его красавицы жены.
Я опустила взгляд на свои скрещенные ноги, где держала чашку с чаем.
«Господи, люди обсуждали меня. Даже мама слышала это!»
— Я — не оборванная нищенка, — тихо проговорила я.
— Грета, я говорила тебе это всю жизнь, и, видимо, придется повторить вновь. Не будь тупой. Ты можешь убежать из трейлера, но вот нищета из тебя никуда не денется. Ты — та, кто есть. Помнишь свои дурацкие фантазии насчет твоего мужа-мудака? И чем закончилась эта история?
Она не ждала моего ответа. С другой стороны, маму никогда не интересовало мое мнение.
— Он бросил тебя и нашел себе кое-то стоящего.
— И почему мы это обсуждаем? — спросила я.
— Потому что ты думаешь, что если позволила нашему красавчику шерифу нечто большее, то ты в игре. Ты не в игре, девочка. Ты в дерьме. Ты не хочешь столкнуться со мной лицом к лицу. А уж тем более, если рядом окажется наш шериф. Но я знаю точно, что второй поездки на его «Бронко» из клуба до дома для тебя не будет.
О да, я прекрасно знала, как мать могла повлиять на мужчин в моей жизни. Я выучила этот урок очень хорошо.
— Я не угрожала тебе Хиксоном.
— Хиксон?
— Так его зовут.
— Его зовут шериф Дрэйк, и не забывай это, Грета, — резко проговорила она. — Ты можешь стонать его имя, когда он трахает тебя. И это заводит его, готова поспорить. Но для тебя, девочка, он не Хиксон. Ты же не думаешь, что благодаря твоей внешности девочки-зайчика из Плейбоя с парой лишних лет, он останется рядом и будет решать твои проблемы. Он будет брать, пока не насытится, а потом уйдет. Мужчины не остаются и не разговаривают, когда рядом. Чем больше ты ожидаешь от них, тем больше у них находится причин для того, чтобы встать и уйти. И он такой же, не смотря на наличие значка. Они ничем не отличаются. И ты не можешь быть такой глупой, ты же видела всех этих придурков, которые бросали твою мамочку. И, девочка моя, ты такая, потому что я дала тебе все это. В свое время я была куда привлекательней тебя. И даже сейчас, когда мне становится одиноко, я могу найти для себя член.
«О да. Все это я видела». Я почувствовала, как мои губы изогнулись, но остановила себя и потребовала:
— Давай лучше выясним, почему между нами всегда идут словесные баталии?
— Господи, да потому что ты не даешь мне две сотни долларов! Что, краска для волос впиталась тебе в мозги?
— Если встретишься с Энди, я дам тебе денег, — выдала я.
— Я увижусь с моим мальчиком тогда, когда решу сама, а не когда скажешь ты.
— Тогда денег ты не получишь.
— Значит ты хочешь, чтобы я устроила сцену в салоне, в котором ты работаешь? Все те чопорные сучки, которые никогда не пропускают церковные службы по воскресеньям, но стонут громко по ночам, когда уснут дети, а мужья трахают их в задницу. Хочешь, чтобы они увидели твою мамочку в действии?
— Господи, ну почему ты всегда так разговариваешь?
— Я — та, кто есть. И не меняюсь ни для кого.
Я вновь посмотрела на улицу, чувствуя, как застыло мое лицо. На самом деле удивительно, что я вся не казалась застывшей, учитывая все то, что делала с моей жизнью мать. Я напомнила себе, что покончила со всем этим.
— Ты права, ты — та, кто есть. И всегда была такой. Но у меня для тебя новость. Приди в себя и послушай. Я перевезла Энди сюда не потому, что здесь лучше дом и здесь тихо. Не потому, что с ним хорошо обращаются, и это стоит не так дорого. И не потому, что мне надо было избавиться о любом напоминании о Ките. Я хотела быть подальше от тебя. И меня совсем не обрадовала новость, что ты последовала за нами. И, наконец, после слишком долгого непонимания я осознала, все твои сцены — твои проблемы. Здесь люди знают меня. Я им нравлюсь. Этот городок — хорошее место. Я живу здесь дольше тебя. И если ты заявишься ко мне с очередным концертом, жители просто посочувствуют мне, потому что моя мать — дрянь, которая не дает мне спокойной жизни.
— Видишь ли, я давно не устраивала сцен, поэтому ты, видимо, забыла, насколько я хороша в этом.
— А ты, похоже, не понимаешь, что я могу предупредить Лу о твоих возможных выходках. А еще могу поделиться с клиентками, так что при твоем появлении они будут готовы. Поэтому просто смогут посидеть и насладиться представлением.
— Бл*дь, считаешь, что шериф вместе со своей спермой отсыпал тебе храбрости? Считаешь, что отрастила яйца?
Я просто ненавидела, когда она разговаривала таким образом. Я все-таки была ее дочерью.
— Нет, подожди-ка, — продолжила она. — Уверена, что моя чопорная модная доченька заставила его напялить резинку.
Конечно, я так и сделала.
И когда он торопился уйти, его даже не заботил этот момент. Он не потратил и пяти минут на объятья. Он просто дал мне желаемое, получил свое, вышел из меня, перекатился на край кровати…
И быстренько уехал.
— Конечно, мне же не восемнадцать, а тридцать восемь. Ты так и не поняла, но у меня есть мозги. Поэтому, конечно, он использовал презерватив.
— Использовал презерватив, — передразнила ее мать. — Будто ты медсестра или еще что похуже. Нормальные люди называют их резинками.
С меня достаточно. На самом деле я была сыта по горло уже в тринадцать лет. И в шестнадцать. И в восемнадцать, девятнадцать и в двадцать.
И когда из-за ее дерьма я потеряла Кита.
И этот список можно было продолжить до бесконечности.
Но вот в Плезантвиле, который на самом деле был милым городком, мне действительно все осточертело.
Мама хочет
