Книга Клубок проклятий - Ви Кэй

— Та ещё история. Не удивительно, что ты мгновенно прискакала с вопросами. Даже не знаю, с чего начать, — задумалась мама.

— Зато я знаю. Начни с начала.

— В смысле, с доисторических времен? Кажется, наш род насчитывает не одну сотню лет. Кабы не на тысячи счёт пошёл. Я б могла потратить наше с тобой время на исторический экскурс в прошлое, но, боюсь, сама недостаточно эрудирована. Не интересовалась я этими колдовскими штучками, потому как, для себя решила, что предпочитаю остаться человеком. Ладно, начну рассказ, пожалуй, с твоего рождения. Хотя нет, лучше начну с зачатия...

Рассказ мамин получился и без экскурсов в тысячелетнюю историю моего семейства, длинным и интересным. Отца своего я не знала, в своё время мама честно рассказала мне, что он где-то живёт, но она понятия не имеет, где точно. Считать его подлецом, бросившим семью, не получится, поскольку о моём существовании он не подозревает. Так уж сложилось. Случайно встретились, быстро разошлись, а потом мама узнала о беременности. Я с юности обладала здравым смыслом и здоровым пофигизмом. Теперь-то понятно, что это одно из проявлений ведьминской природы. А тогда я просто не сильно рефлексировала по поводу отсутствия у меня нормальной человеческой семьи. Мамы мне вполне хватало. Я даже не удивлялась, что кроме неё у нас вообще никаких родственников не существовало. Кроме неё и бабули, которая умерла слишком рано.

Мама всегда общалась со мной на равных и никогда не врала, я это ценила. Но, как теперь выяснилось, мама недоговаривала. Ничего случайного в моём рождении не было. Это уж точно.

Мама была потомственной тёмной ведьмой. Точнее должна была ей стать, но пользоваться своими способностями в полной мере она отказалась. Её выбор бабушка в своё время приняла, хоть и осталась им чрезвычайно недовольна. Однако настоящая потомственная ведьма не была бы потомственной ведьмой, если бы не повернула всё по своему. Это я о бабушке. Одной интересной особенностью нашего семейного ведьминского дара является странный талант, позволяющий предчувствовать свою смерть. Как это точно происходит, мама не знала, но уверяла меня, что рано или поздно это знание открывается всем в нашей семье. И когда придёт время, ошибиться попросту невозможно. Предчувствие это, а точнее знание, появляется примерно за семь лет до предполагаемого события. То есть времени, чтобы привести дела в порядок, достаточно. Потому, когда бабушку мою посетило роковое предзнаменование, она решительно начала готовиться. Ведьмы не боятся смерти. Приближение её их не радует, но они принимают смерть, как само собой разумеющуюся данность. Большинство ведьм живет очень долго. Кроме того, считается, что по-настоящему ведьмы не умирают, лишь становятся чем-то иным. Невидимой частью мира. Подробности неизвестны, поэтому ведьмы, как существа практичные, предпочитают не проверять теорию на собственном опыте. Откладывают смерть на потом, насколько это возможно. В случая нашего семейства за семь лет до события мы уже точно в курсе: пора. Других вариантов нет. Поэтому бабушка и решила привести дела в порядок. Единственное, что её по настоящему волновало — это необходимость передать дар, который её дочь категорически отказалась принимать. Потомственная ведьма есть потомственная ведьма. И некоторые плюшки, предназначенные нам от природы, у мамы и так были. Например, вечная молодость, отличное здоровье и лёгкость бытия. «Так зачем себя утруждать? Учиться колдовству, подчиняться магическим законам. К тому же всегда существовала возможность выгореть, мы же чёрные ведьмы. Судя по дневникам давно почивших в бозе представительниц нашего семейства, именно так они в основном свою жизнь и заканчивали.» Так рассуждала моя мама. Видимо, перечитала в детстве она этих дневников покойных предков, вот страх и помешал ей принять свою сущность. Бабушка была ведьма справедливая, неволить дочь не стала. Тем более, что упрямство у нас семейная черта, как и способность к колдовству. Бабушка решила обеспечить себе наследницу иным способом. И обеспечила. Меня.

Настоящая ведьма не может забеременеть без жгучего на то своего собственного желания. Но мама была неинициированной. Так что сильной колдунье, коей являлась моя бабуля, не составило труда сделать так, чтобы родная дочь в один прекрасный миг обнаружила, что сама скоро станет мамой. Никакие современные методы предохранения не могут тягаться с ведовством, проверенным веками. Мама подозревала, что и претендент на отцовство на её жизненном пути встретился вовсе не случайно, а был тщательно отобран из ряда подходящих кандидатур бабушкой. Впрочем, эту тайну бабуля унесла в могилу. Через шесть лет после моего рождения. Выгорела, как и большинство ведьм в моей семье, тем самым только укрепив страхи мамы.

Подробностей происшедшего мама не знала. Когда подруга бабули позвонила маме и велела срочно приехать, мама и не подозревала, что едет прощаться. Бабушка лежала на кровати, слабая настолько, что едва говорила. Только и успела, что обнять меня и маму напоследок.

Выгорание чёрной ведьмы — это не просто потеря способностей. Это потеря возможности защититься от чего либо в принципе. Выгоревшую чёрную ведьму простой насморк может убить. Но главное — это отсутствие желания жить. А желания ведьм миром принимаются во внимание. Даже такие. Так что выгорание очень часто сопровождается гибелью сразу. В остальных случаях ведьма может прожить ещё какое-то время, но недолго. Мама после смерти бабушки решила, что и мне, дочери её, следует от колдовства держаться подальше. В конце концов, дочь у неё одна, запасной не завела. Лучше поберечь. Поэтому ничего мне и не рассказывала. Оставила историю семьи в тайне, надеясь, что пронесёт и ведьминский дар себя не проявит. Не вышло.

На маму я не сердилась. На бабушку, впрочем, тоже. Её, бабушку я помнила смутно, на уровне инстинктов. Отрывочные воспоминания о моложавой женщине, по какому-то недоразумению называвшей себя бабулей. Теперь-то мне понятно, что ведьма старушка — это нонсенс. Яркие чувственные моменты счастья, которые я хранила в сердце, были связаны с поездками к бабуле на эту саму дачу, где мы сидели сейчас с мамой. Это место я любила больше всего на свете. Каждый раз, приезжая сюда ребенком, я словно попадала в какой-то кокон. Меня охватывало невероятное чувства защищенности, эйфории от осознания себя чем-то большим, чем просто маленькая девочка. Да и сейчас, уже будучи взрослой, здесь я была на своём месте. Здесь я была дома. Чем дольше