так приятно, что за это я даже согласна была вернуться домой на автобусе и идти полтора километра пешком. Оно того однозначно стоило!
Глава 5. Последние дни каникул
Алиса Вячеслав Сергеевич, как и обещал, нашел мне преподавателя по английскому.
Уже на следующий день к нам пришла высокая холеная блондинка лет двадцати пяти, с безупречным британским произношением, пухлыми губами и длинными кроваво-красными ногтями. Звали ее Алена, и она мне сразу не понравилась. И похоже, что я ей тоже. Ну вот так бывает — что тут сделаешь!
Она быстро протестировала меня по своим учебникам, скучным голосом сообщила, что работы предстоит много, и мы начали. Я была уверена, что мы будем прокачивать мои разговорные навыки, много слушать и много писать, но вместе этого мы с головой погрузились в грамматику, и это было скучно до зубовного скрежета.
Своим алым ногтем Алена отчеркивала номер упражнения из грамматического сборника, а я, тяжко вздохнув, его делала. Она указывала на мои ошибки, я исправлялась, и мы переходили к следующему номеру. И такой радости планировалось по четыре часа каждый день.
После того как прошло первые два часа (а по ощущениям, как будто неделя), в дверь моей комнаты постучали.
— Извините, — сказала я Алене.
Она недовольно поджала губы, но кивнула.
— Войдите! — крикнула я.
Дверь распахнулась, на пороге стоял Ник. Выглядел он как всегда — будто с обложки журнала. Белые шорты на крепких загорелых ногах, бирюзовая тенниска красиво обтягивает плечи и широкую грудь, а на лбу модные солнечные очки. Явно только что откуда-то приехал.
Сидящая рядом со мной Алена замерла и уставилась на Ника, моментально позабыв про неправильные английские глаголы и третий кондишинал.
— Никитка! — поприветствовала я его широкой улыбкой.
Ник злобно посмотрел сначала на меня, взглядом пообещав мне припомнить «Никитку», а потом глянул на англичанку:
— Сорри. Не знал, что у вас занятие. Потом зайду.
— Ничего-ничего, у нас как раз перерыв, — промурлыкала Алена, хотя перерыв был вот только что.
Она выпрямилась, красиво тряхнула головой, от чего светлые волосы рассыпались по плечам, и послала Нику сладкую обворожительную улыбку.
— Добрый день, я Алена. Преподаватель английского.
— Ник, очень приятно, — он самодовольно усмехнулся, заметив неприкрытый интерес к своей персоне. А потом вдруг перешел на английский: — Скажите, Алена, а как вы оцениваете уровень моей маленькой глупенькой сестренки? Сможет она хотя бы в столовой нашего университета объясниться или там все совсем плохо? Не стесняйтесь, говорите, как есть.
Я запыхтела от злости. Он серьезно считает, что я вообще ничего не понимаю по-английски? Или просто нарочно говорит это сейчас, чтобы меня выбесить?
Ну подожди, чертов братец, я тебе это припомню!
— Я вижу, что у вас, Ник, великолепное владение языком, — тут же кокетливо затараторила на английском Алена. — Я в восторге от того, как вы говорите! А вот ваша сестра… Знаете, я первый раз вижу, чтобы с таким трудом усваивали простейшие правила и чтобы было такое ужасное произношение. Кажется, она и правда не особо умна, но я постараюсь…
Ник при этих словах нахмурился и хотел что-то сказать, но не успел. Потому что у меня кончилось терпение.
И я просто встала и вывалила на эту Алену весь свой запас нецензурной английской лексики, который я почерпнула из наших с мамой многочисленных поездок. И заодно сообщила ей, что если и есть тут кто-то не особо умный, то это она. На английском, разумеется, сообщила. Чтоб уж точно дошло.
У Алены от неожиданности приоткрылся ее пухлогубый ротик, а лицо стало некрасивого малинового оттенка. Она перевела растерянный взгляд на Ника, ожидая, видимо, от него поддержки, но тот вместо этого неприлично заржал, а потом вдруг резко посерьезнел.
— Вы уволены.
— Э… в смысле? — напряглась она и попыталась улыбнуться. — Но я…
— Вы позволили себе оценочные высказывания об умственных способностях вашего клиента, — скучным голосом сказал Ник.
— Но вы же сами говорили, что ваша сестра…
— Мало ли что я говорил. Считайте, что это была провокация, на которую вы поддались. К тому же, вы не смогли адекватно оценить уровень знаний своей ученицы. Не вижу никакого смысла продолжать сотрудничество с вами. Вы не стоите того, чтобы платить вам деньги. До свиданья.
— Но меня нанимали не вы! — вскрикнула Алена. — Вы не можете меня уволить!
— Могу, — Ник улыбнулся холодной акульей улыбкой. — Поверьте: могу.
Когда за англичанкой захлопнулась дверь, Ник подошел ко мне и гневно сверкнул серыми глазами.
— Ты говоришь на английском, — сказал он так, будто обвинял меня в этом.
— Ну, конечно, говорю, — огрызнулась я. — Просто терминов этих ваших экономических не знаю.
— Так и сказала бы об этом сразу.
— Когда? Когда ты меня дурой выставил на ужине с твоим отцом? Конечно, он решил, что мне нужны дополнительные занятия. Я и сама, между прочим, считаю, что нужны. У меня же английский не из учебников, а из жизни. Что успела, то и схватила.
— Неплохо схватила, — усмехнулся Ник. — Я оценил твой лексический запас.
Я покраснела. Было стыдно, но совсем немного.
— А чё она? — пробурчала я себе под нос. — Назвала меня дурой. А я ведь не дура.
— Ты не дура, — согласился Ник и задумчиво посмотрел на меня так, словно увидел в первый раз. — Я найду тебе нормального преподавателя. Хочешь?
— Хочу, — не стала ломаться я.
— И составлю список лексики, которую ты должна знать перед началом обучения. Выучишь все слова — так, чтобы от зубов отскакивало. Я потом проверю.
— А если не выучу? — проснулся во мне дух противоречия.
Ник ухмыльнулся:
— Подложу тебе лягушку в кровать.
— Нет! — завопила я.
Никого я так не боялась, как этих мерзких скользких тварей. Не знаю почему, но даже насекомые не вызывали у меня такого приступа отвращения, как лягушки. И откуда только Ник узнал об этом?
Постойте, только один человек мог ему это сказать!
— Ты говорил с моей мамой!
— Не докажешь.
— Это нечестный прием! —
