– Может, плюнем на это дело? – наконец спросил Никлис.
– Давай еще подождем, – отозвался Самуэль.
Когда солнце стало клониться к закату, на ярмарку приехал толстый мужчина в телеге, в которую был впряжен рослый, ухоженный жеребец. В руке толстяк держал колбасу. Он негромко поздоровался с торговцами и принялся о чем-то их расспрашивать. Никлис услышал, как несколько раз прозвучало имя господина Арбмана.
– Guten Abend![10]
Арбман болтал, мешая шведские слова с немецкими, жевал свою колбасу, шутил и явно не испытывал недостатка в деньгах. Он покупал еду почти у каждого лотка, возле которого останавливался. Наконец толстяк отъехал подальше со своими покупками и расположился в тенечке под кленом с кувшином вина и сосисками, любовно разложенными на кожаной скатерти.
Пора, решили братья Вострые и одновременно шагнули вперед.
– Господин Арбман?
Арбман откусил кусок колбасы и медленно развернулся. И только тогда братья увидели, что он был одноглазым. Левый глаз мужчины прикрывала кожаная повязка, зато ярко-голубой правый смотрел строго и испытующе.
– Jawohl[11], — коротко бросил он на немецком.
– Господин Арбман, который собирает войско?
Мужчина смотрел на Самуэля и молча жевал свою колбасу.
– Войско, которое остановит хвитр? – уточнил Самуэль.
Арбман прожевал кусок колбасы и откусил новый.
– Какое войско, Junge[12]? Ты здесь видишь хоть каких-нибудь солдат?
Никлис, не дожидаясь приглашения, уселся рядом с Арбманом.
– Мы говорим о войске у озера Веттерн, – сказал он.
– Ach so[13], — протянул Арбман. – Войско у озера Веттерн. Я как раз везу для него образцы товара.
Он улыбнулся и поднялся с земли. Потом в развалку подошел к своей повозке и откинул в сторону кожаное покрывало.
Никлис увидел мечи. Целые связки мечей, копий и кольчуг.
Арбман дожевал последний кусок колбасы и хитро прищурил свой ярко-голубой глаз.
– Оружие-то есть, а вот с войском, к сожалению, негусто. После чумы-то, сами понимаете, – он тяжело сглотнул и продолжил. – Фогт Георг Борш ведет кровопролитную войну у северных границ королевства. Вся страна под угрозой.
– Горные демоны? – спросил Никлис.
– Jawohl, – кивнул Арбман. – Фогт объединил северные земли в борьбе против пожирателей людей, но его солдаты малочисленны и измучены… Им требуется помощь с юга.
– Значит, хвитры выигрывают эту войну? – задал вопрос Никлис.
Арбман бросил взгляд на оружие и пожал плечами.
– Они стали сильнее… Прежде хвитры жили в горах и никогда их не покидали. Но теперь же их король позволил им выйти через туннели наружу. Там, у себя под землей, они добывали серебро, но здесь, на поверхности, они стали охотиться на нас, людей.
– Что они за люди такие? – спросил Самуэль.
Единственный глаз Арбмана пронзил его насквозь.
– Это не люди Junge. Хвитры существа совсем иного рода. Некоторые из них живут под землей, другие же умеют летать над горами, словно птицы… А в остальном мы мало что о них знаем. Они воздвигли себе замок на горе далеко на севере и никого к нему не подпускают… Но хвитры любят серебро. И это может стать концом для всех нас.
– Концом? – не понял Никлис. – Каким концом?
Арбман показал на траву под ногами.
– Под землей спит Мидгордский Змей. Также известный как Ярмунгандир, всем змеям змей…
– Мы знаем про гигантских змеев, – поспешил добавить Никлис.
Арбман серьезно посмотрел на него.
– Ярмунгандир – прародитель всех гигантских змеев. Сейчас он спит, но хвитры все глубже и глубже вгрызаются в недра земли в своей погоне за серебром.
– Неужели они могут докопаться до самого Мидгордского Змея? – не поверил Самуэль.
Арбман кивнул.
– И если они разбудят Ярмунгандира, то наступит конец всем нам.
Слухи в замке
Ристин ест свежую сочную мякоть прямо из корзины, которую подняли прямиком на башню крылатых хвитр.
Она все ест и ест, мечтая о том, чтобы еда никогда не кончалась.
Теперь в туннелях горы Салаяк есть пища для нее и для всех остальных хвитр. Подвалы замка ломятся от бочек с припасами. Прошло семь дней с тех пор, как Сотня под предводительством принцессы Яте и принца Дхора вернулась в замок хвитр. С корзинами и котомками, полными еды.
Ристин сидит на скамье рядом с Кари и молча жует. Время от времени она переводит взгляд на круглое окошко, где синеет небо.
Ей не терпится поскорее расправить крылья и взмыть ввысь, навстречу ветру.
Но ее командир Кайте держит всю гвардию в замке. Они либо охраняют королевскую семью, либо сидят в башне.
Крылатые хвитры с утра до вечера стерегут королевские покои. А когда свободны, то отдыхают и едят. Они должны хорошо питаться, чтобы окрепнуть и накопить сил перед летом.
– Нас ждут тяжелые испытания, – предупредила всех Кайте.
Ристин знает, что из целой Сотни в замок вернулись только восемьдесят. Восемьдесят хвитр-воинов, которые отдыхают сейчас в своих комнатах. Вряд ли удастся столкнуться с ними в коридорах.
Король Язил и королева Эселль, как обычно, пребывают в своих покоях, однако по замку гуляет много слухов.
– Принц Дхор заболел, – говорит Кари.
– Он так сильно переживает из-за потери двадцати воинов? – спрашивает Ристин.
– Нет, – отвечает Кари. – Говорят, он бросил их в битве с меченосцами.
Ристин проглатывает прожеванное.
– Я слышала другое. Слышала, что они отправились дальше на юг… на поиски других племен хвитр.
– Если таковые существуют, – тихо отвечает Кари.
Ристин кивает. Возможно, старания двадцати воинов окажутся напрасными. Никто не знает, есть ли хвитры на юге. Многие верят, что замок на горе Салаяк у самой границы Ярмаланда – первое и единственное прибежище хвитр.
Глубоко под землей
Мы проснулись когда-то.
Среди скал Ярмаланда
Наша песня звучала.
Эту колыбельную пела мать Ристин. Песнь о том, как первые хвитры пробудились к жизни в чертогах Богини Хель несколько тысяч лет тому назад. Они увидели, что живут в умирающей стране, и полетели к свету.
