шапке – нечто среднее между кепкой и ушанкой – и объёмистом ватнике улыбнулся в усы. – Но вы особо не переживайте. Если с колдунами снюхаетесь, то будет вам зелень. В изобилии; колдуны все это дело где-то у себя растят. Для личного, так сказать, употребления. Но могут и поделиться – деньги есть деньги.
Шнайдеру было лет сорок. Полный, румяный, эдакий неунывающий Колобок-хозяйственник с расширенными полномочиями, он казался архетипическим образцом северного характера, где на меланхолии и прочие рефлексии просто не оставалось времени. От Шнайдера пёр такой напор жизнеутверждающей энергии, что его, надо полагать, шарахались даже местные медведи.
- Кстати, о колдунах, – спохватился Фигаро, – где они у вас тут вообще живут? Что такое Снежный Лог?
- Да просто большая низина за холмами к северу отсюда. – Шнайдер махнул рукой куда-то в сторону окна. – Там по пути как раз расквартирован Белый Полк, так что заедите по пути к капитану Швайке в гости, ха-ха! Только морально готовьтесь. Швайка у нас, вообще-то, трезвенник, но у него правило: с гостями выпить обязательно. А поскольку гости у нас бывают нечасто, то Швайка душеньку-то отводит… Но не буду портить вам удовольствие, сами все увидите.
- И как оно тут колдунам вообще… м-м-м-м… живется?
- Так! – Штаплер хлопнул в ладоши, – Так! Вы это дело бросьте! Вы, так понимаю, наслушались всяких ужасов, и думаете, что колдунов у нас тут порют плетьми? Что живут они в бараках? Как бы не так! Колдуны у нас живут вполне себе – сами увидите. Их тут уважают, ежели, конечно, они не сильно балуют. И живут они не в бараках, а в крепких, надежных домах, со всем комфортом.
- Но…
- Стоп! – Зам по хозчасти поднял руку. – Я ваши вопросы за версту вперед вижу. Так что давайте кое-что проясним раз и навсегда. Вот вы как думаете, почему колдунов ссылают именно сюда? Не на Выселки, не на Стенькину Пустынь, не на Буяны, или еще в какое дремучее захолустье, а на Дальнюю Хлябь?
- Ну, – Фигаро почесал затылок, – потому что отсюда невозможно создать блиц-коридор?
- Да, – Штаплер благожелательно кивнул, – это одна из причин. Удрать отсюда сложно. Но дело не только в этом. Позвольте…
Он встал и распахнул окно, в которое немедленно хлынул морозный воздух в вихре мелкой снежной пыли.
- Швырните-ка в окошко шаровую молнию. Самую что ни на есть маленькую. Только быстро, а то холодно.
Следователь пожал плечами, встал с кресла, разомнул пальцы, сложил их в Открывающий Знак и стрельнул шаровой молнией.
Заклятье развернулось как обычно: знакомый до нуди «бублик», простенький эфирный «узор», щелчок отдачи между ушами. Разве что необычное ощущение свежего холодного сквозняка под ложечкой, словно внутри Фигаро кто-то тоже открыл окно на улицу, и в это окно влетел бодрящий поток зимнего ветра.
Зато сама шаровая молния…
Пылающий плазменный шар размером с крупный арбуз сорвался с пальцев Фигаро, с ревом выскочил в окно, пролетел метров двести и с грохотом взорвался, подняв к небу толстенный столб снега пополам с кипятком. Грохнуло так, что даже бывалый Френн втянул голову в плечи.
- Это… это что вообще было? – Следователь дрожащей ладонью смахнул пот со лба и с опаской посмотрел на свои пальцы, словно впервые их увидел. – Что это за фокусы?
- Здесь все перенасыщено эфиром, Фигаро. – Штаплер захлопнул окно и махнул рукой в сторону камина, в котором тут же загудело пламя. – Чистым, «сырым» эфиром, который бьет потоком из первозданной воронки в центре Земли. Так что когда колдуете, смело понижайте силовую компоненту заклятий раз, эдак, в десять. А лучше в двадцать.
- Ничего себе. – Фигаро покачал головой. – Спасибо, что предупредили. А то бы набросил на себя «теплушку» и сгорел заживо к чертям… Но я все равно, пардон, ни хрена не понимаю. Здесь так просто колдовать… И вы тащите сюда колдунов? Колдунов-преступников?!
- И что? – Штаплер развел руками. – Колдун, Фигаро, швырнет шаровую молнию и так и эдак. Что размером с кулак, что с дом –попади такая молния в вас, результат будет совершенно одинаков. Сила заклятия не так важна. Да, блин, вы же учились в Академии. Тонкие плетения, структура – вот что важно. Даже если вы вдруг оказались способны поднять не кирпич, а целый воз кирпичей одной левой, дом вам все равно придется строить по всем правилам инженерной науки. И никакой паровой трактор не заменит вам знания сопромата. Тут дело в другом: поживи вы при такой концентрации эфира три года, и вам потом месяц придется привыкать колдовать в другом месте, не на Хляби. Вам будет казаться, что вы задыхаетесь, что вам банально не хватает эфиру для заклятий. А поживи вы здесь лет шесть, и можете забыть о колдовстве вне Хляби – только здесь колдовать и сможете. Организм просто не сможет перестроиться обратно, и эти изменения необратимы.
- Ага! – Фигаро хлопнул себя ладонью по лбу, – вот оно что! Так вот почему…
-… вот почему минимальный срок ссылки на Хлябь – семь лет. Понимаете? Это окончательный приговор, после которого колдун становится полностью безопасен для Большого Мира. Хлябь действительно Нулевой километр, конечная остановка и край земли. И мы здесь живем, Фигаро, пусть даже я каждый год уезжаю на Большую землю на рекондицию – я ведь колдун. Вас, кстати, закон обязывает делать то же самое. Максимальный срок единовременного пребывания на Хляби для колдунов-госслужащих – четыреста дней. Потом вывезут в принудительном порядке.
- Я думаю, этого времени мне вполне хватит, – Следователь махнул рукой. – Сейчас речь не об этом. Рассказывайте, господа, что у вас тут за проблемы. Я, как вы понимаете, человек подневольный, и к тому же обещался помочь шерифу Сандерсу.
Первые замы переглянулись. Штаплер коротко кивннул Шнайдеру и тот, улыбнувшись, сказал:
- Я бы предложил вам чаю, но вижу, что он в вас уже не лезет. А коньяк предлагать не буду – вам сегодня еще встречаться со Швайкой. Поэтому давайте просто опишу вам суть происходящего у нас: пока в общих чертах, а завтра или послезавтра уже обсудим детали.
Шнайдер сел на край стола, достал из кармана трубку, кисет и начал ритуал: прочистить чубук, притоптать табак, добавить, снова притоптать…
- Есть широко распространенное заблуждение, что промышленность Королевства зависит от Дальней Хляби. Действительно, здесь, у нас качают
