Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
я уже стерпеть не могла и поехала домой. Долгий разговор с юристом в квадратных очках и дорогом пиджаке, и мне объяснили, что родители наши что-то там напутали при оформлении документов и оказались должны. За прошедшее время долг многократно вырос, и теперь его должны возвращать наследники. То есть, я.
Нанять другого юриста, чтобы это оспорить, у меня банально не было денег. Как и на то, чтобы выплатить невесть откуда появившийся долг…
Возможно, если бы я тогда уехала, переспала с этой мыслью, с кем-нибудь посоветовалась в конце концов, все было бы по-другому, но я осталась с ночевкой. Внутри царил страшный бардак. Было не ясно, обыскали квартиру, или ограбили. Привычный уют был уничтожен, как и мой мир.
Прямо посреди комнаты валялось фото в разбитой раме — мы с Васькой на природе у озера в обнимку. Одинаково счастливые. Она — в кепке, майке с надписью «КиШ» и коротких джинсовых шортах. И я в белом коротеньком платьице… А поверх снимка ребрился след от ботинка, оставленный чьей-то безжалостной ногой…
Рыдания меня душили, хотелось кричать и крушить все, что еще было не поломано. Но я лишь стискивала кулаки, впиваясь свежим маникюром в ладони. Я думала, что самое плохое время было в приюте, а потом начнется жизнь? Но отчего же моя жизнь летит под откос? Не стало Васьки, и все пошло кувырком, словно моя сестра была тем самым важным винтиком, на котором все и держалось.
Я упала на колени, чувствуя себя никчемностью. Заорала так, что кто-то постучал по батарее. А затем схватила портрет и стала выговариваться Василине. Я клялась, что обязательно найду ее любым способом, если только она еще жива. А если нет, то найду и покараю того, кто ее у меня забрал.
Какой же слабой и никчемной я тогда себя чувствовала, лежа на полу среди разбросанных и изломанных вещей…
А утром заявился Цветков. Я увидела его над собой, едва открыв глаза. Я так и уснула лежа на полу и обессилев от рыданий, но он сказал, что у меня теперь всего два выхода: быть с ним или отправиться в тюрьму, раз я была настолько глупой, чтобы связаться с наркотой.
В этот момент во мне что-то изменилось. Я молча встала и пошла в ванную, умылась, причесалась, отыскав массажку на полу. Именно тогда, глядясь на себя в зеркало, и видя там заплаканное лицо Василины, я приняла самое сложное в жизни решение.
— Я выйду за тебя, но при одном условии, — заявила я Цветкову.
Его глаза вспыхнули. Он поднялся со стула, на котором сидел посреди комнаты, ожидая меня. Неторопливо подошел и остановился в полушаге, глядя сверху вниз:
— Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы ставить условия, детка? — почти промурлыкал гад, проводя ладонью по моему плечу, шее, щеке…
Мне было… Нет не противно, и не приятно. Мне было все равно. Словно в тот миг, когда я решилась на самую страшную авантюру в моей жизни, что-то внутри меня умерло. Я как будто бы не чувствовала его прикосновений. Поэтому не дрогнула, продолжая глядеть прямо в холодные серые глаза.
— Тебе решать, устраивают ли тебя такие условия или нет.
— Говори? — кажется ему стало интересно.
— Это должен быть официальный брак. Абсолютно законный, и чтобы никаких подводных камней и кабальных контрактов. Я буду жить в твоем доме, принимать гостей, улыбаться им и тебе… — на этом месте я запнулась, на секунду стиснула зубы, но вдохнула и продолжила: — Спать с тобой в одной постели, притворяться, что испытываю чувства, если нужно, — тут я криво усмехнулась, но Цветков стерпел и не дал мне по морде. — Ты же будешь вести себя как примерный муж. Дарить мне цветы и подарки. Возвращаться домой вовремя. Веди себя хорошо, и чтобы никаких унижений, — вконец обозрела я. — Не смей меня обижать. Брак с тобой для меня великая жертва, понял? И ты скажешь мне о Василине правду, иначе… — мой голос дрогнул, ведь я так и не успела придумать, чем именно ему пригрозить.
У меня не было ничего достаточно весомого, чтобы он испугался, кроме отказа, но…
— Маришик, — выдохнул Цветков и обнял меня, прижимаясь всем телом. — Что ты со мной делаешь, бестия! Я ведь как думал? Еще одна телка. Просто смазливая мордашка. Поманю пальцем, и ты, как и остальные… А ты… Ты мне душу вынула! — он сполз вниз, становясь на колени, а я оторопело уставилась на его макушку.
Признаться, думала он меня пошлет со всеми моими требованиями или сделает что-нибудь нехорошее, но…
— Цветков, но помни. Я тебя не люблю и не полюблю никогда, понял?
Он и это стерпел!
— Ты такая прямолинейная, и мне это нравится. Заводит. Ничего. Я тоже никого никогда не любил. Бабы сами падали мне под ноги, зачем мне было к кому-то привязываться. Но ты… Ты другая. Что в тебе такого? Дерзкая, честная, неприступная… Почему я схожу с ума?
— Ты больной? — вырвалось у меня.
— Больной! — согласно кивнул Цветков, продолжая стискивать мои бедра. — Больной, Маришик! Любовь — это болезнь! Как увидел тебя, так и заболел. Отравился тобой, но не сразу это понял. Когда ты исчезла из города, думал подохну, — он принялся целовать мои палцы, а я смотрела на лежащий на подоконнике наш с Василиной портрет: «Обещаю сестренка… Я отомщу за тебя. Клянусь!»
— Что ты сделал с моей сестрой? Где она?
— Я не знаю.
— Такой ответ не годится. Я отменяю…
— Я привез ее к себе, мы немного развлеклись, а потом она убежала. Это все.
— Ты врешь! Василина бы никогда не стала ложиться с тобой! Она не такая!
— Я предложил ей выбор: она или ты. Она защищала тебя, понимаешь? Одна ночь, и я обещал ее отпустить, — криво усмехнулся Цветков. — Признаю, не стоило ее высаживать ночью на дороге, но она меня оскорбила.
Эта версия отличалась от той, что он прозвучала в полиции, но я чувствовала, что и это — неправда. Чувствовала, но промолчала.
Роспись состоялась на следующий день. Кажется, Цветкову не терпелось поскорее затащить меня в свое логово. Я
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
