в квартиру. Родители сразу же заволновались и стали звонить дочери. Но та так и не ответила на их звонки.
– Они искали ее сами? – спросил Крячко, хотя по опыту знал, что обычно родители так и поступают, когда их ребенок не выходит на связь.
– Да, – ответила Елена. – Отец Марины прошелся пешком от дома до остановки автобуса, а потом пешком до дома Софии, по дороге спрашивая прохожих, не встречали ли они девушку, похожую на его дочь. Был уже вечер и довольно темно. Подруга и парни тоже не пошли в кинотеатр и присоединились к поискам. Никого они, конечно же, не нашли в тот вечер, а когда Марина не пришла ночевать, то утром родители пошли в ближайшее отделение полиции и написали заявление о пропаже.
– А далеко жила подруга? – поинтересовался Лев Иванович.
– Не очень, на второй остановке после Алтуфьевского шоссе – остановка «Костромская улица». Ее дом рядом с остановкой.
– Понятно. Значит, Марина пропала буквально недалеко от дома. Ее мобильный нашли?
– Нет. Но его последний сигнал был зафиксирован как раз возле остановки, на которой она должна была сесть в автобус и ехать к подруге. По всей видимости, кто-то предложил ее подвезти, и она вместо автобуса села в машину.
– К незнакомцу? – удивился Гуров и добавил: – Рисковая девочка.
– Не обязательно к незнакомцу, – возразила Елена. – Она вполне могла и знать того, к кому садилась. Родители ведь не могли знать всех, с кем общается их уже практически взрослая дочка. Восемнадцать ей должно было исполниться в феврале.
– Но… – хотел было что-то возразить Лев Иванович, но передумал и только вздохнул.
«В семнадцать лет и мы уже считали себя взрослыми, – подумалось ему. – Я вот тоже не очень-то докладывал своим предкам, с кем гуляю и чем занимаюсь в свободное время».
– Девочка она была не проблемная, зачем ее было сильно контролировать? – пожала плечами Елена. – У Марины был парень, но с ним она порвала незадолго до трагедии. Его проверяли, но у него на время похищения и убийства девушки было железное алиби – он проводил время со своей новой пассией. Причем у нее в квартире, в которой кроме нее были еще и ее брат, и родители.
– А что говорит подруга? Она не могла знать, кто у Марины был из знакомых с машиной?
– Она рассказывала оперативнику, который вел дело, что незадолго до своего исчезновения Марина поведала ей о знакомстве с каким-то весьма интеллигентным мужчиной лет тридцати пяти или чуть старше. Но есть у него машина или нет, она не упомянула.
– Ага, это уже что-то – интеллигентный мужчина лет тридцати пяти или чуть старше, – заметил Крячко. – А что еще известно об этом новом знакомом?
– Я не нашла больше в деле ничего, что говорило бы о том, что им вообще заинтересовались. О том, что подруга о нем упомянула, есть запись в деле, а что его пытались разыскивать – нет, – ответила Елена, еще раз быстро просматривая протоколы, которые она держала в руках.
– Интересно, почему это? – прогундосил Лев Иванович и решительно направился к чайнику. – Я, с вашего позволения, еще кружечку «ТераФлю» выпью, а то в жар кидает и в горле саднит. Не вовремя все… – пробормотал он себе под нос.
– А мне кофе еще можно? – нерешительно спросила Елена и посмотрела отчего-то на Станислава, а не на Гурова.
– Можно и даже нужно. У меня и бублики есть, хотите? – спросил с улыбкой Станислав.
– Хочу, – кивнула девушка. – Я сегодня не обедала еще, – прошептала она, словно бы извиняясь.
– Тогда бублики нужно съесть обязательно. – Крячко подошел к своему столу, вынул из недр его целлофановый пакет с тремя бубликами в нем и торжественно протянул студентке. – Это все вам… ой, тебе, – поправился он.
– А вы не хотите? – посмотрела она на Станислава и оглянулась на Гурова.
– Нет, это все тебе одной, – ответил ей Лев Иванович. – Мы со Станиславом сегодня уже обедали. А мне сейчас, кроме микстур, так и вообще ничего не надо.
– Вам надо пить чай с малиновым вареньем или с медом, лимоном и имбирем, – посоветовала Елена. – Простуду за три дня вылечите. А это, – она показала на пакетик с лекарством, лежащий на столе Гурова, – одна сплошная химия и никакой пользы, как говорит мой дед.
– Дед, Леночка, у тебя правильный, – заметил Лев Иванович. – Но у меня под рукой, кроме аптеки на углу, нет ни лимона, ни меда, а уж тем более имбиря. И вообще, как ты себе представляешь картину – полковник Главного управления МВД России Гуров режет лимон у себя на рабочем столе?
Он улыбнулся своей шутке и посмотрел на Елену. Она оставалась серьезной и о чем-то размышляла.
Когда лекарство было растворено в кипятке, а в кружках Крячко и Елены плескался черный кофе, Гуров спросил:
– По делу об убийстве Жигановой… Я правильно запомнил фамилию? – уточнил он у Елены и, когда она кивнула в ответ, продолжил: – Так вот, связи жертвы всегда должны проверяться весьма тщательно. И не только студентки, но и всех остальных убитых, так или иначе связанных с этим вашим Каллиграфом. Нужно заново будет опросить всех знакомых и, может, найти еще каких-то свидетелей, которых могли пропустить оперативники. Как говорят, одна голова хорошо, а две лучше. Возможно, что все вместе мы найдем то, что пропустили те, кто вел дела Жигановой, Романовской и Чалкина. Они ведь не искали общие связи всех этих людей, а мы поищем.
– Вы думаете, что есть кто-то один, кого эти люди знали и кому доверяли? – осторожно сделав глоток горячего кофе, спросила Елена.
– Не обязательно доверяли, но знали – это точно. Похоже, наш Каллиграф весьма осторожен, и он не стал бы нападать на своих жертв на улице. Скорее всего, он каким-то образом заманивал их…
– Согласна, – кивнула Елена. – Например, Романовская пропала как раз в то время, когда, по словам ее подруги, с которой она вместе снимала квартиру, поехала на очередной вызов к клиенту. Но не доехала. Ее машину нашли на трассе. Она была сломана. Я сейчас точно не помню, но кто-то повредил ей какой-то там шланг, и тормозная жидкость вытекла. Машина заглохла, не доезжая до места назначения. Я не очень разбираюсь в технике, но экспертиза показала, что именно так все и было.
– Снова получается, что наш Каллиграф смоделировал убийство с самого начала, – заметил Станислав. – Кузнецов подобрал свою первую жертву убийства именно на дороге. Скорее всего, поломка машины была запланирована нашим Каллиграфом. И он даже точно рассчитал время и место, в котором она должна была остановиться.
– А это могло означать лишь одно
