вы думаете, кто мог совершить взрыв в вашей квартире? У вас есть враги?
Андрей на секунду задумался.
— Вообще-то должны быть. Просто так квартиры не взрывают, — произнёс без всякого выражения.
— И кто же это? Вы их знаете?
— Знаю, что это местная братва. Паспортов я их не видел, но кличку главаря знаю.
— И кто это? — сверкнул глазами капитан.
— Меченый!
— Гм… — капитан сделал озабоченное лицо, качнул подбородком и хмыкнул. — И что, у вас есть доказательства?
— Какие ещё доказательства?
— Что это именно его парни взорвали вашу квартиру.
— Нет, доказательств у меня нет. Эту уж вы ищите доказательства.
— Да мы-то ищем. Но меня вот что интересует: а что вы такого совершили, что Меченый оказывает вам свой интерес?
— Я его человека ударил. А потом еще нескольких. Они на меня напали, когда я входил в подъезд, ну и мне ничего не оставалось.
— Так-так, — с укоризной протянул капитан, — одного, а потом ещё нескольких. Что-то я такое слышал. Двое лежат в реанимации, один в морге, а ещё один лечится амбулаторно, отделался лёгким испугом. Что же вы, Андрей Викторович, так неосторожно себя ведёте? Разве для этого вы изучали древнее боевое искусство?
— Я защищал свою жизнь. Возможно, что немного переборщил. Но ведь они были вооружены. Некогда мне было рассуждать и оценивать шансы! Тут уж одно из двух: или они, или я. Мало, что ли, у нас на улицах мирных граждан убивают?
Граждан убивают немало, и капитан знал об этом лучше других. Две недели назад в центре города зверски убили единственного сына известного в городе журналиста, главного редактора газеты и директора книжного издательства. Как обычно, никто ничего не видел, убийц по горячим следам поймать не удалось. Похороны вылились в стихийный митинг. Но что толку? Молодой двадцатилетний парень погиб. И сколько их гибнет от рук бандитов — без всякой причины, без разумного объяснения, вопреки всякому здравому смыслу?
Капитан смекнул, что разговор оборачивается не в его пользу, и переменил тактику.
— А вы не обращались в полицию по факту нападения?
— Нет, не обращался.
— Вот это зря! Если бы сразу обратились, возможно, и не было бы сегодняшнего инцидента.
Андрей не стал спорить. Капитан попался дубинноголовый. Толку от такого следователя будет мало — это уж он понял.
— Есть ещё ко мне вопросы? — спросил устало.
Вопросов не было. Андрей подписал протокол и покинул неуютный кабинет. Вышел на улицу и остановился на минуту. От полиции проку не будет. Надеяться можно было только на себя. Вздохнув глубоко, он поправил сумку на плече и пошел к трамвайной остановке. Он еще успевал на одиннадцатичасовую тренировку.
Через несколько дней Андрей установил в квартире новую дверь. Вывез на свалку гору мусора, наскоро побелил потолки и прикупил кой-какую мебель. Тренировки не прекращались. Ценой огромного напряжения сил ему удалось сохранить прежний ритм жизни: две тренировки утром и три вечером. Внешне он ничуть не изменился, был всё так же строг и точен. Можно было решить, что вместо нервов у него стальные жилы. Он и раньше редко смеялся, а теперь лицо его стало похоже на древнюю ацтекскую маску. Взгляд острый, пронизывающий, широкие скулы стиснуты, голова чуть наклонена вперёд — столкнуться с таким нос к носу в тёмной подворотне не всякий бы рискнул. А между прочим, это был, в известном смысле, самый безобидный человек на свете — в том смысле, что без причины он бы и мухи не обидел, никогда бы не поднял руку на беззащитного человека.
Внешность часто бывает обманчивой!
Через неделю Андрей позвонил следователю. Тот сообщил беззаботным голосом, что дело находится в производстве и пока что найти исполнителей взрыва не удалось.
— Но ведь я вам же сказал, кто это сделал! — заметил Андрей.
— Слова к делу не пришьешь. Нужны доказательства. А с доказательствами у нас не густо. Как всегда, никто никого не видел, никто ничего не знает. Отпечатков пальцев преступники не оставили, зацепиться не за что.
— Понятно, — сказал Андрей.
А жизнь шла своим чередом. В воскресный день в пригороде Иркутска — городе Шелехово — проводились соревнования по карате. Андрей выставил пять спортсменов — коричневые и чёрные пояса. Это были юноши не старше двадцати лет, и для них подобные проверки были необходимы. Они и сами рвались в бой, желая проверить полученные навыки.
Начало соревнований было назначено на двенадцать. Андрей подъехал к спортивному комплексу на час раньше. В соревнованиях принимали участие несколько иркутских школ, шелеховские каратисты, команды из Братска и Ангарска. Общее число участников перевалило за сотню.
Бои считались бесконтактными, но все понимали, что контакты будут. Будут нокдауны и будут неизбежные травмы. Время бесконтактного карате кануло в Лету вместе с «развитым» социализмом. Как и социализм, бесконтактное карате явилось этаким теоретическим вывертом, а лучше сказать — выкидышем, нежизнеспособным и глубоко ущербным. Жизнь стихийна в своей основе, она не нуждается в искусственных ограничениях и опровергает все схемы и теории. Эволюция совершает свою уверенную поступь безо всяких схем и искусственных ограничений, но исключительно своей внутренней силой и благодаря полной свободе выбора путей и способов движения. Это общий закон, и этому закону подчиняются все частности и локальности. Карате как раз и есть такая частность, и к нему применимы всё те же законы и принципы, благодаря которому Жизнь одержала верх над косной материей.
Спортсмены не рассуждали подобным образом, но сама действительность заставляла их действовать так, а не иначе, требовала самоотдачи и целеустремлённости, при этом отвергая всё противоестественное и косное.
Всё в этот день было как обычно: парад участников, торжественное открытие соревнований, бравурная музыка, суровые речи маститых адептов древнего боевого искусства. Затем спортсмены отправились на разминку. В программе соревнований были «ката», «тамешивари» и «кумите». Все ждали спаррингов. Удары в воздух, разбивание досок и черепицы — всё это лишь косвенные показатели силы. Лишь реальный бой может показать, кто и чего стоит в этой жизни. Нередки были случаи, когда спортсмены с низшими поясами или вообще без оных неожиданно побеждали владельцев коричневых и даже черных поясов. Поэтому поединки и вызывали такой интерес. Это была та самая практика, которая поверяла теорию.
«Ката» и «тамешивари» прошли гладко. Правда, у группы Глотова не заладилось с доской. Кто-то принес сырую лиственничную доску толщиной в сорок миллиметров, не оструганную и занозистую. Андрей с первого взгляда понял, что разбить ее будет непросто, но доска уже была вынесена на татами, менять на глазах у всех её было нельзя.
Первым бил Данилин Саша, обладатель третьего «кю».
