в момент покупки не думал. Придется оставить на столе в кухне.
Закрываю авто и, стараясь сильно не шуметь, почти что крадусь по участку в сторону дома. На крыльце чуть на мгновение торможу. Показалось, что за дверью был шум, но прислушавшись, слышу только тишину и пение сверчков на участке.
Скидываю кроссовки и, сжав все три букета в одной руке, открываю входную дверь, делаю шаг внутрь и…
– Твою ж… – сжимаю челюсти, ощущая, как по спине что-то прилетело. Удар. Да такой силы, что чуть искры из глаз не посыпались. Благо, с реакцией порядок! Пока не получил второй удар, изворачиваюсь и, роняя букеты, хватаю нападавшего за биту, которой мне и съездили, и пригвождаю за запястья к стене. И пока я трясу головой, фокусируя взгляд на пойманном, что вырывается из моего захвата, слышу удивленный знакомый голосок:
– Рысев?! – шепотом.
Глава 8. Рысь
Тряхнув еще раз головой, рассматриваю в темноте знакомые черты лица: курносый носик, скулы, а затем и полыхающие яростью глаза. И либо меня так сильно приложили, либо я и правда зажимаю между собой и стеной Лану.
– Илана? – морщусь, – какого черта ты творишь? – налетаю грозным шепотом. Хотя кого я обманываю, стоять с ней в таком положении больше, чем приятно. – Я догадывался, что неприятен тебе, но не думал, что ты скатишься до мокрухи, котенок.
– Я, – возмущенно дергает руками девчонка, – тебе, – пытается вывернуть запястья, – не котенок, Рысев! – толкается и пинается, как настоящая дикая кошка.
Она двигается, а мой дружок в штанах все сильнее каменеет.
– А раньше ты была совсем не против этого прозвища… – говорю и, не отводя глаз, делаю шаг. Вдавливаю девчонку в стену. Ощущаю, как она вздрагивает. Удивленно выдыхает и замирает. Ее вздыбленные соски под тонким кружевным топом упираются мне в грудь до боли, до ломоты во всем теле.
Сомнений нет – она помнит. Может, мозг Илана и заставила забыть, но тело помнит, как его ласкали. Помнит, кто был первым. Кто открыл ей эту сторону отношений.
Лана зажмурилась и, кажется, даже не дышит, когда я отпускаю одну ее руку и укладываю свою ладонь на плоский животик. Чувствую, как от холода мышцы пресса сокращаются и она вздрагивает. Поднимаю выше, лаская и добираясь до топа. Комкаю кружевную ткань, задирая. Пробираюсь пальцами к налитой груди и слышу ее стон.
Частью мозга понимаю, что перегибаю. Перехожу все дозволенные границы. Она невеста брата. Запретный плод. Чужая женщина. Но другой… а впрочем, будем просто считать, что мне отбили мозг на льду. Потому что я делаю то, за что она меня возненавидит еще сильней. Резкий рывок вперед и, обхватив за затылок, требовательно впиваюсь в ее губы, улавливая удивленный вздох.
Мгновение.
Именно столько мне дали, чтобы насладиться сладостью и мягкостью ее губ. А потом мне прилетела звонкая пощечина. Которую влепила она явно от души!
– Лапы убери, животное! – упирается мне в грудь девушка и что есть силы отталкивает, заставляя отступить.
Я хватаюсь за горящую щеку и не могу сдержать ухмылки. Держать удар она не разучилась.
– Вот так потом и привози тебе цветы среди ночи, Самойлова… – двигаю челюстью, проверяя, способен ли еще жевать.
– Засунь свои цветы себе в...
– Ты какого хрена шастаешь ночами в одном… белье?! – перебиваю, мимоходом бросая взгляд на слишком высоко задравшийся топ и тут же резко отворачиваюсь.
– Это не белье, а пижама, зверюга ты необразованная, – дергает полы шелкового халатика Лана. Только вот его длина положение вообще не спасает!
– Я спустилась потому, что услышала шорохи! Испугалась, что это грабители! – шепчет злобно девушка. – А ты какого… лешего тут забыл?
– Грабители, серьезно? – выгибаю бровь, поднимая с пола несчастные цветы. – А если бы это было так?! – как по щелчку, закипаю, стоит только представить, что в дом зашел не я, а кто-то другой. – О чем ты думала вообще?! – отчитываю глупую, как ребенка. Но и Слава тоже хорош. Дрыхнет так, что из пушки не разбудишь.
– Мужик у тебя под боком для чего, Илана?!
– Для того! – огрызается, шипя. – Не твое дело, Рысев! – и замолкает, буравя недовольным взглядом. Отступать явно не намерена.
– На вот, – смотрю на зажатые в руке каллы и практически впихиваю их ей в руки вместе с букетом для ее дочери.
– Спасибо, не стоило.
– Ой, ли, – выгибаю бровь, упирая руки в бока.
– А тот кому? – кивает в сторону оставшихся на полу роз.
– Славке твоему подарю. Раз он у тебя не мужик, а баба.
– Я смотрю, у вас очень крепкая братская любовь, – фыркает Илана. Да вот только мне ни хрена не до смеха. – Голодный?
Такой мой голод ты утолить явно откажешься.
– Да.
– Идем. Думаю, теть Света не будет против, если я похозяйничаю на ее кухне.
Глава 9. Лана
Иду на кухню и спиной ощущаю его взгляд. Тяжелый. Пристальный. Готова поклясться, что это “животное” ловит каждый мой шаг, каждый вздох.
Щеки все еще пылают. А по телу бегают гигантского размера мурашки. Даже волоски все еще стоят дыбом от воспоминаний о его прикосновениях.
Зачем? Ну, зачем он сюда приехал? Сегодня был такой прекрасный день! Ляся счастлива, Слава доволен. И я… я была спокойна. А теперь?
– Чай? Кофе? – бросаю дежурное, не оборачиваясь.
– Чай.
Включаю чайник и наливаю воду в стеклянные банки. Ставлю в них слегка потрепанные после падения букеты и на доли секунды задерживаю взгляд на каллах. Помнит. Гад! Белые, мои любимые. И ужасно хочется уткнуться носом в бутон, но тогда я потом умру от превосходства, которое поселится в глазах Рысева. Ему только дай повод.
– Почему ты приехал? – достаю из холодильника парочку салатов, которые днем мы успели настрогать с тетей Светой, и нарезку.
– Не рада? – фыркает мужчина, усаживаясь на стул.
– Не особо.
– Жаль, – пожимает плечами Леша. – А я, между прочим, ради тебя задержался, – говорит будничным тоном, словно про погоду, а у меня сердце делает кульбит.
“Ради тебя”. Лучше бы он пять лет назад делал что-то ради меня. А сейчас? Сейчас мне это уже не нужно.
