Как выяснилось вскоре, еще кое-что занимало мысли монарха.
— А… как там вообще? — непринужденным тоном поинтересовался он, когда стены Бублинга уже скрылись из виду.
— Там?
— Ну-у-у-у… ТАМ. Ну… как вообще?
— Там весело. Анна в гневе, Коллет летает как ведьма на помеле… впрочем, она же и есть ведьма. Алле-гу с виду спокойна. А может, просто не очень понимает, из-за чего весь сыр-бор. Да, заварил ты кашу, Андрэ!
— Я?! Да при чем тут я?!
— А кто?
— Но вы же сказали…
— А ты бы не слушал, — поспешил я цинично заморочить голову легковерному монарху. — Ты король или где? Если будешь слушаться всех, кто тебе по ушам ездит, недолго и корону потерять. Да и не советовал я тебе всерьез с этой тролльшей любовь крутить — так, пофлиртовать чуток. Но и ты, конечно, герой! Она же страшная, как моя жизнь! Я про Алле-гу. И наивная совсем, просто дитя природы. Нет же, не удержался — сорвал цветок невинности…
— Да я ее и пальцем не тронул! — завопил вконец деморализованный Андрэ. — Да мы же все время у вас на глазах были! Мы только разговаривали!
— О чем? — теперь уже всерьез встревожился я.
— Ну… Обо всем, — развел руками Андрэ. — Как я в деревне жил и потом разбойничал. Как с вами встретился и королем стал. Алле мне тоже про свое детство рассказывала и вообще как тролли живут…
— Это плохо, — вздохнул я. — Очень плохо.
— Почему?
— Ладно, неважно. Нам главное убраться подальше от Бублинга до того, как Коллет сообразит, что я провел ее.
— А у вас большой замок?
— У меня?! Что за чушь?.. А-а, ты про то, что я сказал Николасу, будто собираюсь побывать дома? Я соврал. Коллет наверняка сообразит, что нам особо и не к кому в этом городе податься. Ведь у нас в Бублинге всего несколько знакомых и среди них ярл — самый явный кандидат. Так что первым делом она бросится к нему. Мне не хотелось, чтобы у Николаса были неприятности, и также не хотелось просить его врать Коллет, потому я посоветовал ему все сразу рассказать. Думаю, он догадался, что про визит в родовое гнездо было сказано специально. Но ведь он не обязан делиться своими догадками. Вот и пусть ищут нас на дороге в Германию. А мы тем временем отправимся в Либерхоффе.
— В Либерхоффе? — поразился Андрэ. — А почему туда?
— А почему бы и нет? — развел я лапами. — Мы же не навсегда из Бублинга уезжаем. Нам надо всего лишь где-то пересидеть некоторое время. Либерхоффе ничуть не хуже любого другого города. К тому же я давным-давно обещал навестить Мэрион и Фредерика. Помнишь старого шута Фредерика?
— Еще бы! — оживился Андрэ. — Я снова увижу господина Фредерика?! Здорово!
— Это вы про тех людей, что выкупили меня у крестьянина? — поинтересовалась Иголка. — Мы к ним едем? Это хорошо. В этот раз обязательно расскажите им, как я благодарна, что они избавили меня тогда от тяжелой унизительной работы!
— Ну, похоже, все рады предстоящей встрече, — подытожил я. — Вот и хорошо. А теперь пора уже подумать о ночлеге.
Поскольку спешить нам особо было некуда, я решил пожертвовать скоростью передвижения в угоду комфорту. Странствовать зимой — невелико удовольствие что для пешего Андрэ, что для лошади. Да и самому мне не улыбалось ехать по морозу дольше необходимого. Поэтому, как только начало смеркаться, я приказал Иголке сойти с главной дороги, и вскоре мы обнаружили небольшой, но вполне приличный городок, в одном из трактиров которого я и снял номер. Возможно, это была излишняя предосторожность, Коллет, по моим расчетам, должна была искать нас совсем в другом направлении, но когда имеешь дело с ведьмой — лучше перестраховаться.
Трактир порадовал какой-то особой неторопливой основательностью, провинциальным уютом. Одного взгляда на широкие, выскобленные добела столы и покрытые домоткаными ковриками скамьи было достаточно, чтобы понять — это место предназначено для солидных путешественников. Проникнутые атмосферой трактира, мы с Андрэ неторопливо поужинали и рано легли спать.
Смутная тревога разбудила меня посреди ночи. Я открыл глаза и долго лежал, прислушиваясь к ночным звукам. Ничего, только на соседней кровати безмятежно похрапывал Андрэ. Вряд ли воры могли быть такими тихими, чтобы я со своим кошачьим слухом не услышал их. Да и непохож этот трактир на место, где ночью могут ограбить путешественника. Опять же вид Андрэ должен был заставить любого злоумышленника сто раз подумать, прежде чем соваться в нашу комнату. Особенно если вспомнить, как он за ужином с душераздирающим хрустом и урчанием грыз попавшуюся в жарком кость — даже меня мороз по коже продрал!
Нет, тревога была как-то связана с моим сном… что-то приснилось мне, и это «что-то» внушало тревогу. Я постарался вспомнить, что же именно это было, но потерпел неудачу. Вам, милые дамы и добрые господа, может показаться странным, что я столько внимания уделил ночному кошмару — словно и не доблестный ландскнехт, а жеманная барышня. Но многолетний опыт подсказывал мне, что к снам нужно относиться серьезно. Не раз и не два, а десятки раз уже случалось так, что привидевшаяся во сне опасность спасала мою голову от грядущей реальной опасности. Было же в моей жизни и так, что, пренебрегши таким предупреждением, терял я слишком много — как случилось, например, несколько лет назад в Неаполе. Приснилось мне тогда, что нежусь я в теплых водах океана, и тут, откуда ни возьмись, появляется хищная рыба и кусает меня, уж простите за подробности, за самое ценное, что есть у мужчины! Проснувшись в холодном поту, я до самого рассвета возносил благодарственные молитвы за то, что это был лишь ночной кошмар. А не далее как через пару дней повстречал я во время вечерней прогулки одну из прекраснейших женщин, коих мне только доводилось видеть — уж поверьте, повидал я их немало! И даже то, что звали красавицу синьора Скуало — а ведь так итальянцы называют акул, — не насторожило меня. Увы, счастье наше длилось недолго и завершилось для меня весьма прискорбным и унизительным образом — синьор Скуало, муж прекрасной доньи и весьма влиятельный гражданин Неаполя, каким-то манером прознал о наших встречах, и я оказался в тюрьме. Нет, я понимаю, что с синьором Скуало нехорошо получилось, но ведь это он сам вызвал меня на дуэль! Что же, мне следовало стоять и ждать, пока ревнивец проткнет меня? К счастью, синьор Скуало выжил, а у меня нашлись покровители среди бывших клиентов, так что через пару месяцев я уже оказался на свободе. Но эти два месяца в тюрьме, в ожидании, выживет ли ревнивый синьор или нет, и, соответственно, решения своей судьбы, я не забуду никогда! Да и Неаполь пришлось покинуть.
С тех пор я зарекся пренебрегать предостережениями, увиденными во сне.
Однако сейчас ничего конкретного вспомнить не получалось. Только смутная тревога и ощущение какой-то далекой, но явно приближающейся опасности. Промучившись до рассвета и так ничего и не вспомнив, я сдался — возможно, это был всего лишь сон. Или Коллет сообразила, что я провел ее, и где-то на дороге в Германию сейчас посылает в мой адрес проклятия — тоже вполне возможный вариант!
