Педро II Арагонский (1196–1213) объявили свои страны церковными ленами, Андраш II Венгерский принял крест, да и сам Германский король 25 июля 1215 г. принял присягу крестоносца[69].
Однако первым мероприятием, которое начал осуществлять Фридрих II, стала не подготовка к походу, а получение императорского титула. Пока новый Римский епископ Гонорий III (1216–1217) и король обсуждали условия получения императорства, первые отряды крестоносцев из Германии, Венгрии и Австрии начали прибывать в Палестину. К ним присоединился известный германский проповедник и ученый Оливер Падерборнский, Жан де Бриенн (1210–1212), титулярный король Иерусалима, ставший временным лидером пилигримов, рыцари из орденов тамплиеров и госпитальеров, а также бароны Леванта. Официально целью похода был объявлен Иерусалим — само собой. Но только после того, как... будет захвачен Египет — в этом отношении новые крестоносцы были согласны с планом, выпестованным еще Ричардом Львиное Сердце и вождями 4-го Крестового похода. Ключом Египта, как тогда говорили, являлся город Дамьетта, расположенный в 160 км от Каира. Именно сюда в мае 1218 г. и прибыли первые отряды пилигримов.
Эмир Египта, аль-Камиль, сын легендарного султана Саладина, вывел свои войска из Каира, надеясь отбросить крестоносцев, но, застигнутый врасплох, он не успел собрать достаточно войска, чтобы рассчитывать на победу. Эмир Египта разрывался между двумя проблемами: организовать оборону страны и необходимостью обеспечить верховенство среди братьев, правивших в Дамаске и Джазире[70].
Попутно с этим часть крестоносцев под командованием Венгерского короля Андраша II, герцога Баварского Людвига I (1183–1231) и герцога Австрийского Леопольда VI (1198–1230) прибыли в Зару, и венецианцы взялись перевезти их в Святую землю взамен окончательной уступки этого города Республике. Как полагали, со времен 3-го Крестового похода христиане не собирали такую многочисленную армию. Но прибыв в Палестину, пилигримы оказались на грани голода, который доводил их до разбоя. Поэтому, во избежание худшего, вожди крестоносцев не стали ждать прибытия отставших отрядов, а двинулись в поход[71].
Они начали наступление из Акры в направлении к Изреельской долине. Аль-Адиль, брат Саладина, направил своего сына аль-Муаззама в Иерусалим организовать оборону города, но у того было мало сил. Поэтому сарацины решили перекрыть дорогу на Дамаск, отступив за Иордан, но, как выяснилось, большой опасности и не предвиделось. Пилигримы перешли Иордан, поднялись по берегу Генисаретского озера, но не рискнули идти на Дамаск и вернулись в Акру. После Рождества 1217 г. отряд венгров, вопреки советам местных латинян, отправился в грабительский поход к замку Бофор, в долину Бекаа, но лишь понес потери вследствие внезапно разыгравшейся снежной бури. Еще год венгры пробыли в Святой земле, но затем король Андраш II посчитал свой обет исполненным и, несмотря на негодования Иерусалимского латинского патриарха Рауля и великую анафему, которой его подвергли, отправился через владения Иконийского султана в Константинополь, а оттуда — домой[72].
Тем не менее часть его армии еще оставалась в Акре. И потому, как казалось какое-то время, совместные успехи обещали очевидные успехи пилигримам, но, как обычно, вмешалось несколько «но». Тщательно продуманная стратегия папы Иннокентия III, на которую тот так рассчитывал, на деле оказалась малоудовлетворительной. Понтифик полагал, что возможность осуществлять замену крестоносцев, уже подуставших на фронте, новыми соединениями прибавит импульс походу. На деле вышло совсем иначе: едва вожди движения устанавливали дисциплину между своими подчиненными, как те убывали на родину, а на их место прибывали новые пилигримы, которых еще предстояло приучить к дисциплине. Поэтому никаких новых результатов крестоносцы не добились, продолжая осаждать Дамьетту. Все очень надеялись на скорое прибытие Фридриха II, но тот продолжал свой спор с папой относительно условий императорства. Вместо него в лагерь латинян неожиданно прибыл Франциск Ассизский, проделавший путь по Египту в лохмотьях. Он даже явился в лагерь сарацин для переговоров, надеясь склонить султана к переходу в христианство, но аль-Камиль, посчитав его за безобидного попрошайку, просто выдворил Франциска вон[73].
В первых числах сентября 1218 г. прибыло еще одно подкрепление взамен отбывшим на родину пилигримам, которое перевез нанятый папой Гонорием III за 20 тысяч серебряных монет итальянский флот. Вслед за ними начали прибывать корабли из Генуи, нанятые графом Эвре де Невером и Гюго IX де Лузиньяном, графом де Ла Марш (1173–1219), участником еще 3-го Крестового похода. К глубокому несчастью, помимо других архиереев, прибывших для поддержки крестоносцев, корабль доставил к Дамьетте уже знакомого нам легата папы кардинала Пелагия — чрезвычайно властного, самодовольного и исключительно упрямого человека. Его уже отправляли в Константинополь в качестве посланника понтифика, но он своими действиями только усилил злобу византийцев к Римской кафедре. Теперь его перебросили на другой участок борьбы, и легат вовсе не желал удовлетвориться ролью наблюдателя. Используя свое влияние на итальянцев и рыцарские ордена, он быстро сместил с командования армией Иоанна де Бриенна под ту оговорку, что сам готов объединить все собранные в лагере христианские народы до прибытия короля Фридриха II. К этому времени де Бриенн уже утратил титул короля Иерусалима, поскольку его супруга королева Иерусалима Мария Монферратская (1205–1212), вследствие женитьбы с которой он и стал венценосной особой, скончалась. От их короткого брака родилась Иоланта Иерусалимская (1212–1228), регентом которой и стал отныне Иоанн де Бриенн. Его смещение с должности главнокомандующего оказалось, как мы увидим, роковой ошибкой[74].
К сентябрю 1219 г. положение гарнизона и жителей Дамьетты стало отчаянным — у них почти полностью закончились припасы. Желая спасти своих подданных, эмир предложил крестоносцам добровольно вернуть под сень креста Иерусалим, несколько замков и значительную часть Палестины в обмен на снятие осады города. Это было очень выгодное предложение, однако венецианцы, тамплиеры и госпитальеры высказались категорически против него, хотя каждым из них двигали собственные соображения. Венецианцам был ни к чему Святой город, Демьетта, как центр торговли, интересовала их гораздо больше. А рыцари орденов опасались изоляции Иерусалима без поддержки со стороны Египта, находя предложение эмира «даром данайцев», и в известной степени были правы. Все же в ноябре 1219 г. Дамьетта пала. Вошедшие в город, усеянный мертвыми телами скорченных от мук голода людей, крестоносцы получили богатую добычу, но развить свой успех не сумели.
Несмотря на отъезд Венгерского короля, в скором времени в Птолемаду прибыло большое подкрепление рыцарей из Голландии, Франции, Италии, которые до этого отличились в боях с маврами в Португалии и нанесли им несколько тяжелых поражений. Прибытие этих опытных воинов резко подняло боевой дух крестоносцев[75].
В ноябре 1220 г. папа Гонорий III сдался наконец уговорам Фридриха II, венчав того императорским венцом. И уже весной
