жениться на мне, пусть и в качестве фикции, но свадьба расстроилась.
– Я считаю, с его стороны общаться в такой тесной форме со студентками – недопустимо. А ты как думаешь?
– Но ведь ничего не доказано.
– Как сказать… Я считаю, надо быть начеку.
– Наталия Игоревна, даже если между ними действительно что-то есть, какое нам дело до этого?
В этот момент я могла бы гордиться собой, если бы на душе не было так гадко. Да, я сказала то, что должна. Нехорошо подсматривать за другими людьми. Тем более, оба совершеннолетние и действуют в рамках закона. Но Мацуев… Мой Мацуев. Неужели он мог изменить?
– Эля, я надеялась в твоем лице обрести поддержку, – несколько обиженно заметила замдеканша. – И уж точно не собираюсь слушать твои нравоучения.
– Я не хотела вас задеть, Наталия Игоревна. Просто… это меня не касается. Я, как вы правильно сказали, занимаюсь учебой. А что происходит в личной жизни нашего учредителя, мне всё равно. Нас связывает только проект. И я намереваюсь выполнить его хорошо. Простите, мне нужно идти.
На этот раз она не стала меня удерживать. Я вылезла из-за стола и бегом побежала к выходу. Гардеробщик окликнул: «Куда без пальто?»
Пришлось вернуться и, отдав номерок, взамен получить верхнюю одежду. Но едва накинув пальто на плечи, я снова бросилась бежать. Мне не хотелось оставаться здесь. Как можно дальше от всех этих ужасных людей, ужасных слов, которые они произносят. Сами того не зная, они делают больно. И я начинаю думать, что лучше бы мне изолироваться от всех, только бы жить в тишине и покое.
К сожалению, это невозможно.
Я бегу в старый город, где обычно меньше прохожих. Сбиваю по пути снег с ветвей, и он ложится на моё пальто, делая всё больше похожей на снеговика. Мне всё равно. Подальше от универа. Подальше от заговоров и подозрений.
Я прибегаю к старой набережной, где стоят брошенные с лета разбитые лодки. Осенью их не потрудились убрать, и теперь они занесены снегом, словно навсегда пригвожденные к берегу. И уплыть не могут, и с места сдвинуться. А я бы сейчас с удовольствием уплыла. Только рассудок не позволяет творить глупости как раньше. Я обещала маме, обещала Мацуеву, что попробую изменить свою жизнь. Только он забыл предупредить, что сам решил изменить свою.
Что он мог найти в этой девке?
Глава 8
В общагу идти не хотелось. Впервые за всё то время, что я нахожусь в городе. Серьезно, мне было хорошо среди таких же, как и я, студентов и редких преподавателей (они тоже живут в общаге, только в отдельных блоках). Всегда можно зайти к кому-нибудь в гости, попросить то, чего у тебя нет. Просто переписать конспект или почитать книгу на вечер. Да что угодно. В одиночестве никогда не останешься.
Но сегодня я никого видеть не хочу. Настроение испортилось вдрызг. Энтузиазм улетучился. Я снова залипла на Мацуеве и наших сложных отношениях.
Возник соблазн набрать его номер. Позвонить и задать вопрос в лоб: было ли у него что-то с Майоровой? Но что он скажет мне в ответ? «Какая тебе разница, Эля?»
Я не хочу услышать от него, что меня это не касается, и мы чужие друг другу.
К вечеру сильно похолодало. И солнце укатилось за горизонт. Я медленно пошла обратно в центр. По пути нашла небольшую кофейню, заказала себе имбирный латте. Ребята, работающие там, предложили мне погреться у камина, и я согласилась.
Помещение кафе было старым, сильно переделанным (раньше здесь были едва ли не подсобные хозяйства) и стилизованным под псевдоанглийский стиль. Неплохо. Пожалуй, буду чаще сюда приходить. Это в моем родном городе одна известная на всю округу кофейня. Та самая, куда мы чуть ли не каждый день ходили с Олей. Кстати, может, пообщаться с ней? Она теперь почти нейтральное лицо.
– Привет, Эля, – радостный голос подруги вернул мне способность улыбаться. – Ты опять пропала. Учеба замучила?
– Есть такое. Лекции, проект новый.
– Ты чересчур в науку не уходи. Для себя любимой время оставь.
– Я бы с удовольствием. Только обламываться каждый раз надоело, – не выдержав, пожаловалась я. Собственно Оля частенько исполняла для меня роль подушки. Подруга детства, всё-таки.
– Элечка, что опять стряслось? Ты же по всем параметрам должна была уже отойти.
– К сожалению, опять вмешался он.
– Кто? – Оля сначала не поняла. Потом до неё дошло. – Мацуев?
– Собственной персоной.
– И где ты успела с ним встретиться? Насколько я знаю, домой ты не приезжала.
– А мне теперь не нужно никуда ехать, чтобы встретить его. Достаточно просто прийти в универ.
– Э-э-э… Объясни.
Я сделала большой глоток кофе. Приятное тепло разлилось по венам. Как же хорошо!.. И сердце оттаивает, и тело.
– Оля, Мацуев изволил пожаловать в мой универ в качестве учредителя. Проще говоря, он перекупил его у бывшего владельца. И теперь устраивает свои порядки.
– Тебе это чем-то грозит?
– Если только потраченными нервами и разбитым сердцем. Что касается учебы, всё очень даже неплохо. Он распределил нас на команды и поручил сделать проекты. Меня назначил куратором.
– Ого! Ну, ясное дело, он хочет снова навести мосты.
Чертовски приятно это слышать. Вот только я знаю гораздо больше правды. И она далеко не вся в мою пользу.
– Оль, не всё так, как мне хотелось бы. Мы разговаривали. Он сказал, что хочет помочь мне самоутвердиться. Хочет, чтобы я поверила в себя, стала успешной.
– Это, конечно, круто. Но как насчет ваших чувств друг к другу?
– Если б я только знала, что они есть.
– Но ты его по-прежнему любишь?
Мне не хотелось произносить это слово в кафе среди посторонних людей. И пусть они ничего не слышат. Сказать «люблю» это как обнажиться полностью.
Поэтому я ответила коротко «да».
– А он? – следом спросила Оля.
– Не знаю.
– Короче, у вас всё по-старому, – сделала вывод подруга. И в целом она права.
Мы ещё немного поболтали. Я спросила, как у неё дела с Сашей. Оля с воодушевлением рассказала, какой он классный, её милый бариста. И я порадовалась за них.
После этого звонка мне стало легче. Я допила латте и пошла в общагу. Было уже поздно. Но мне, к счастью, не пришлось далеко идти. Главное, что удалось поправить настроение. И на этот раз без алкоголя. Мацуев прав: я расту. Ещё немного – и научусь справляться с эмоциями относительно него.
Но про Майорову я у него всё-таки спрошу. Только не сегодня. Завтра. Найду повод зайти
