сначала надо отслужить в органах МВД рядовым, потом можно стать младшим начальником. А если хочешь дальнейшего повышения, тогда уже подавай документы в школу милиции. Выучишься — и расти дальше по служебной линии.
На завод ребята решили не заходить, навестили только своих преподавателей и мастера в училище. Был конец учебного года, экзамены, поэтому пообщаться подольше не удалось. Но в училище были рады появлению ребят и выразили надежду, что скоро они вольются в ряды рабочего класса шинного завода. К вечеру ребята вернулись в Волково. Решение принимать им, но посоветоваться с отцом Игната надо было обязательно.
Что знали друзья о милиции? Видели только какие-то внешние проявления, но сути не ведали. Не подозревали они и о страшных событиях антимилицейской расправы во Фрунзе в мае 1966 года. Разъяренная толпа ворвалась в здание городского управления милиции, учинила там погром, а потом сожгла здание. Об этом не писали в газетах, не рассказывали на телевидении. Став сотрудниками МВД, Пётр и Игнат через много лет узнали, что толчком для антимилицейских выступ-лений во Фрунзе, а затем в Чимкенте в июне 1967 года и Степанакерте в июле того же года была борьба за власть между министром охраны общественного порядка РСФСР Вадимом Тикменевым и личным другом генсека Л. И. Бреж-нева, бывшим Вторым секретарем ЦК Компартии Молдавии Николаем Щёлоковым. Именно Николай Щелоков возглавлял в тот период министерство, которое в 1966 году переимено-вали из МВД в МООП, а через два года вернули прежнее название.
Не догадывались парни и о том, что после XX съезда партии в 1956 году служить в рядах МВД стало непрестижно, так как общество ошибочно связывало образ милиционера с «черными воронками» из 1937 года. Однако собственно милиция в репрессиях не участвовала, этим занимались другие управления в НКВД, переименованном позднее в МВД.
Откуда им было знать, что после войны в милицию пришло много «фронтовиков», которые действовали с позиции силы, что привело к конфликту с обществом. И что встретят они в рядах милиции таких работников, как их ротный капитан Устюжин.
Зато они смотрели фильм «Ко мне, Мухтар!», фильм о буднях советской милиции, который в 1965 году шел во всех кинотеатрах и, конечно, был показан в их воинской части. Младшего лейтенанта Николая Глазычева достойно сыграл Юрий Никулин. Многие мальчишки, посмотрев фильм, захотели стать милиционерами и иметь своего Мухтара, и в их числе уволенные со срочной службы в запас Петр Красавин и Игнат Сидорин.
Дядя Егор, отец Игната, поддержал их, заявив:
— Если что-то пойдет не так, вы всегда сможете уйти и вернуться на шинный завод, профессия у вас есть.
Дожидаться конца недели они не стали.
Глава 9
Ребят направили на работу в огромный Красноперекопский район города. В отделении не хватало двух человек: один из предшественников был уволен из рядов милиции, в которой тогда шла чистка, а второй погиб при исполнении задания. Конечно же, они узнали, на чьи места пришли, нашелся болтливый доброжелатель.
Им выделили комнату на две койки в милицейском общежитии. Тетку Игната решили не обременять, у нее теперь была семья. Парни были всем довольны и радовались, что будут вместе работать.
В их жизни начался период, который можно назвать суровыми милицейскими буднями: приходилось все постигать с азов. Основной трудностью стало составление разных отчетов. Ребятам хотелось больше реальной работы, а не сидеть с бумажками. Получалось, что на выезд всегда брали кого-то одного из них, а другой оставался в отделе осваивать трудную науку бумажного дела.
Наставник ребят лейтенант Тимофей Карманов, заметив, что у Петра разборчивый почерк, всю писанину стал поручать ему. Игнат был у него мальчиком на побегушках и выполнял, по мнению ребят, неважную работу. Они было задумались о дедовщине в милиции. Но со временем разобрались, что это не так.
Тимофей Карманов был опер серьезный, десять лет находился на этой работе. Просто у него была собственная методика воспитания молодняка — присматривался.
— Ну что, товарищи оперативники, запомните, — назидательным тоном внушал им Карманыч, как звали его в отделении. — В работе оперативника не существует мелочей. Любая мелочь является мелочью только с точки зрения обывателя, а для оперативника — это доказательственный факт. Нельзя ничего пропускать мимо. Любая информация требует тщательной проверки по нескольким направлениям. Понятно?
— Так точно, товарищ лейтенант, — дружно отвечали Петр с Игнатом.
Так изо дня в день, небольшими порциями Карманыч делился с ребятами премудростями оперативной работы. И, пожалуй, всегда оставался доволен ими, за редким исключением.
А на четвертой неделе совместной работы они удостоились чести быть приглашенными в гости к наставнику на пироги, которые замечательно пекла его дочь Поля.
— Моя Пелагеюшка, — говорил наставник о дочери.
Ясно, что была у Карманыча здесь определенная личная цель. Неслучайно постоянно рассказывал он дочери об отличных ребятах, которые попали к нему на стажировку. Вот Пелагее и захотелось с ними познакомиться, чему Карманыч был очень рад, но виду не показывал. Тем не менее, всем в отделе было известно, что лейтенант не каждого в свой дом позовет. Это им льстило — оправдали доверие.
Через месяц испытательного срока в отделении, который им определил лейтенант, Петр с Игнатом были допущены «до тела», то есть до трупа. Вот так все начиналось.
…В начале этого года тестя Игната, их наставника Тимофея Сергеевича Карманова, не стало. Он умер, не дожив год до 90-летнего юбилея. Три недели назад его похоронили. Игнат прислал за Петром машину в Волково, чтобы друг побыстрее смог добраться до Ярославля. Провожая Карманыча в последний путь, Петр вспоминал те далекие дни с какой-то незримой безысходностью.
Понимал его только Игнат. Вся их жизнь была как на ладони друг у друга…
Память унесла Петра в далекий день 1973 года, когда он впервые встретился с медсестрой в больнице Аленой Сергеевой, куда зашёл по делам службы поговорить с пострадавшим.
— Что вы здесь делаете, — набросилась на него вошедшая в палату медсестра — кто вас пустил?
— Никто, я из Красноперекопского отделения МВД, — сказал Петр, показывая удостоверение.
— Но больному нужен покой, что он вам может сейчас сказать! Освободите помещение немедленно, — безапелляционно заявила она.
— Ишь, ты, малявка, — усмехнулся
