в город из соседней области, Исаев взял всю ответственность на себя. Подумал, если рванёт, то в первую очередь именно эта боевая машина. Но, когда снарядов в пакете не будет, то и все остальное — ерунда.
Нас обоих и поругали, и похвалили. Взводный, конечно, отхватил по самые помидоры. И не только он. Не окажись мы вдвоем рядом с «градами», могло все закончится очень плохо.
После двух недель в санчасти, меня признали чуть ли не контуженным и вернули обратно на место. Потому что уважительной причиной оставить срочную службу это не являлось. Да и, по традиционной привычке, все, что происходит в Вегасе, остаётся в Вегасе. В армии так же. Удалось избежать чп, вот и слава богу. Всем на местах раздали люлей, в рамках армейского понимания, и дальше бригады это не пошло. А нам с Исаевым даже комбриг благодарность объявил. Перед всем строем пару слов сказал. Мол, сориентировались, не растерялись и все такое.
— Круто…Так. Ладно. А в сержанты меня как занесло?
— Ну, ты сам захотел. Когда мы с тобой активно в службу ударились. Кандидат же отбирается из числа военнослужащих, которые соответствуют критериям: исполнительность, отсутствие служебных взысканий, образцовое несение воинской службы, успехи в боевой и политической подготовке. Твою кандидатуру утвердил комдив. Потом, после приказа командира бригады тебе присвоили сержантское звание. Сам же начал талдычить везде и всем, что хочешь быть военным. Чего и в Москву со мной едешь.
— Во мля…А зачем я в Москву еду? Нук давай подробно, в деталях.
— Стас…Решил по военной карьере идти. Сказал, знакомые деда остались, которые помогут. Дед то у тебя героем оказался. Ты же никому не говорил по началу. Генерал-майор был, когда умер. Как раз же на первом году твой службы и скончался.
— Это жопа… — Я похлопал себя по карманам. Сигареты тоже были, как выяснилось. Вытащил и снова закурил. Сел на корточки, облокотившись спиной о стенку тамбура.
— Слушай, нет…Я военным быть точно не хочу… Ну, куда на хрен? Какой из меня военный?
— Ты же хотел? Дай. — Исаев протянул руку, теперь решив стрельнуть сигарету у меня.
— Епте мать… Олег… Перехотел. Дед герой и едем мы в Москву…Так…А что я умею. Ничего, кроме …
В этот момент мне в голову пришла весьма занимательная мысль. Я быстро повертел ее туда-сюда. Мысль. Прикинул, а потом понял, точно. Вот это — верное решение.
— Все! Знаешь, что думаю…
Олег посмотрел в мою сторону с сомнением. Его резкие перепады настроения и состояния друга, похоже, всё-таки пугали.
— В ментовку мне надо. Вот что скажу.
Исаев от неожиданности тоже сел на корточки, напротив меня. Решение, видимо, для него было очень странное. А в моем понимании, наоборот, закономерное. Я реально больше ничего не умею. Сколько тут пробуду, не понятно. В тот раз — почти полгода. А сейчас? Если например год-два. Я же не знаю, что там, в реальной жизни произошло. Точно ведь произошло. Не просто так опять сюда зашвырнуло. Может, вообще, мажор этот конченый мне голову пробил во время драки. А что? Надеюсь, его посадили, ели так. Уродам, подобным, Никонову, надо быть изолированными от общества. Зажравшиеся мудаки.
— Стас, как в ментовку? Ты про милицию же сейчас говоришь? — Олег моим выбором был сильно удивлён.
— Про нее, родимую. Прозрение было, Олег. Свет в конце тоннеля и голос. Велел он мне, этот голос, иди, Соколов, бороться с экономическими преступлениями. Страна нуждается в тебе. Понял? Еще трубы дудели, но это не точно.
Исаев стоял открыв рот. Лицо у него было такое ошарашенное, что я, не выдержав, заржал.
— Тьфу на тебя! — Олег махнул рукой. — Издеваешься. Вот теперь узнаю Соколова. А то бы был такой весь правильный, даже мне не по себе. Никаких больше фокусов не исполнял. До самого дембеля — пример для подражания. А вот сейчас вижу, все нормально. Опять дурак дураком…В смысле…Весёлый опять стал.
Мы с Исаевым покурили еще по одной и обсудили дальнейшие планы. Олег, как оказалось, жил в Москве. Отец его, как он и рассказывал, являлся вторым секретарем городского комитета партии. То есть, прям семья не из простых.
Я для себя решил, надо двигаться по проторенной дорожке. Если я младший сержант, можно с низов и начать. Но моя цель, выходит, ОБХСС. Так сейчас БЭП именуют. В любом случае вышку надо получить. Это по ходу разберёмся. Опять же, понятия не имею, сколько тут пробуду. В общем, до Москвы доберемся, а там будет видно.
Глава 5
Жорик
Одеваться в форму я категорически отказался. Хотя, померял. Выглядел в ней, как клоун. Отвечаю. Затем снял и велел Тоне убрать это с глаз моих прочь. И дело даже не в том, что она, форма, вызывала у меня устойчивую неприязнь. Хотя, так оно и было.
Просто Тоня сильно поторопилась. Во-первых, выяснилось, я должен был только лишь явиться на стажировку.
Уж не знаю, какой бзик стукнул в голову настоящему Жорику, но он, пользуясь связями почившего отца, не дай бог к ночи помянуть этого упыря, перевёлся из своей Академии в Высшую школу милиции. Какими путями Милославский — младший пришел к такому решению, не знал никто. Ни Тоня, ни Семен. Хотя, очевидно, что-то им точно в данном случае руководило.
Честно говоря, у меня было лишь одно предположение. Скорее всего, повлияла гибель родителей. Он ведь ни черта не знал. Жорик. А потом ни черта не помнил, так как основным участником событий был именно я. Может, пацан решил бороться со злом. Хрен его знает. Хотя, официальная версия гибели обоих Милославских — несчастный случай. Так рассказала Тоня. Мол, не справились с тачкой.
И вот, из расчёта того, что Жорику оставалось всего-ничего до окончания учёбы, предстояла ему стажировка. Опять же, с помощью товарищей отца, которые хранили о нем светлую память, Жорик выбрал ОБХСС. Или оно выбрало его. Не знаю. Короче, мыслительный процесс данного индивида остался тайной, как для родни, в лице Сеньки, так, само собой, и для меня. Поэтому, пялить на себя форму, я счел не особо правильным. Преждевременным. Надо сначала вообще посмотреть, что к чему. А в идеале, поменять все взад. Никаким ментом быть не собираюсь. Вот вернется настоящий Милославский, пусть хоть Айболитом становится. Его дело. Но сейчас — увольте. И вообще, между прочим, большой вопрос, вернется ли настоящий Жорик. В прошлый раз я в своей обычной жизни в коме был. Теперь, выходит, тоже какая-то хрень приключилась.
