платье.
— Ты охренел!
— Не то слово просто, — горячие руки ложатся мне на плечи, припечатывая и оставляя ожог. Мурашки радостно являют себя миру. — Зой, давай мириться…
Генералов проводит ладонями вниз по спине, оглаживая лопатки, добирается до талии…
Чёрт, чёрт, чёрт!
Если я развернусь — подставлю задницу.
Если я попробую руками стряхнуть его лапы — выпущу сиськи на свободу.
Что делать-то?
Накал — пипец просто! Саспенс!
На Генералове только халат, и неизвестно, тусуются ли под ним ещё боксеры, или он снял мокрое. На мне — одни трусишки, и чего-то я не верю в их защитную силу.
Артём гипнотизирует моё отражение в зеркале, и я предчувствую нечто неправильное, но никак не могу найти выход из ситуации.
Звонок мобильника, раздавшийся из моей сумки, ни фига не разряжает атмосферу.
— Возьми трубку, Беда, — настаивает Генералов.
Ага, «убери руки с титек и наклонись», перевожу я.
Разбежалась.
— Ты сам сказал, это может быть что-то срочное, — облизываю я пересохшие губы. — Выйди и дай мне поговорить по телефону.
— Разве я тебе мешаю? — удивляется Артём, скользя руками с талии на живот.
Шершавая подушечка пальца обводит вокруг пупка.
— Генералов, мы одноклассники! — собравшись, строго напоминаю я. — Верные враги. Это почти инцест! Отвали!
Скрипнув зубами, он всё-таки убирает руки.
— Мы не закончили, — бросает он, выходя, и звучно хлопает дверью.
Аж зеркало дребезжит.
Я долго выдыхаю, выпуская воздух из лёгких.
Блин, ну это ж надо!
Как-то не так я собиралась ставить на место Генералова, отправляясь к нему.
Я собиралась показывать ему Кузькину мать, а не стриптиз, и уж точно не голую грудь!
Я добываю всё ещё трезвонящий телефон из сумки.
Левина.
Ну хоть какой-то от неё прок есть.
Но я ей после душа перезвоню, когда оденусь. Продолжать стоять ню очень опасно. Чёрт! Майка!
Она лежит на мокром платье, но, к счастью, ещё не успела вобрать в себя воду.
Должна подсохнуть.
Я пулей отправляюсь в душ, и из опасений, что Артём может вернуться в любой момент, ополаскиваюсь просто за считаные минуты. Выбравшись наружу, тут же напяливаю майку, сверху халат и, замотав голову полотенцем, перезваниваю Янке.
— Алло? Ты чего там делаешь? Почему трубку не берёшь? — с места в карьер начинает она. У неё прекрасная чуйка на всякие пикантные ситуации.
— Одевалась, — бурчу я.
— Воу-воу-воу! — раздаётся на заднем плане. Походу, мы опять на громкой связи.
— Это кто там? Медведева? — спрашиваю я.
— Тут всё. Мы у меня собрались. Я, Алка, Анька… Сидим и ждём.
Я слышу звон фужеров. Пьют, заразы! А я только воды из бассейна нахлебалась!
— И чего сидим? Кого ждём? — злюсь я на несправедливость этой жизни.
— Геру. Он должен привезти бинокль. И сейчас я очень переживаю, что он долго едет. Чую, мы пропускаем что-то интересное. Стесняюсь спросить, вы уже всё? Или нам ещё обломится клубничка?
— Ты там совсем с дуба рухнула? Я просто в бассейн упала…
— Оу е… — скандирует там Медведева. — Ты такая упала, а он тебя спасал, делал прямой массаж сердца и искусственное дыхание…
— Ты Сашкиных романов, что ли, перечитала? Ничего не было! — уверенно вру я, и никто на мою ложь не ведётся.
— Ну-ну! — подаёт голос Анька. — Ни в жизнь не поверю, что он не рванул к твоим буйкам…
Вот ехидна!
— Ой всё!
— Ладно, не злись. Просто ты так грозно была настроена вчера, что Алка вспомнила, как она ездила к Козыреву доказывать ему, что она с ним не переспит…
— Это другое! — возмущаюсь я.
Левина вздыхает:
— Ну и зря. Ты у нас холостая, имеешь право проживать свой шлюший период, выбирая на зиму мужика в качестве грелки. А ты своего прогнала когда? В апреле? И до сих пор кукуешь. Лето скоро кончится…
— Ой, не каркай, — отмахиваюсь я.
— Ну ты хоть там ему всё показала?
— Не то слово, — я решаю не детализировать весь спектр того, что удалось увидеть Артёму. — Ладно, девки. Мне ещё собаку кромсать. Завтра встретимся, всё расскажу.
— Не, — верещит Алка. — Так дело не пойдёт. Надо сводки с места событий. А то мы ведь тут недалеко. Соберёмся и придём стоять у вас над душой…
С этих станется.
— Ладно, — кряхчу я, поднимаясь. — Отзвонюсь попозже.
У меня тут дилемма.
Лифак — без вариантов. Эта скотина будет сохнуть долго.
А вот трусаны…
Что лучше, надеть мокрые и чувствовать их хлипкую подмогу или дать им высохнуть?
Вроде как не надевать — искать приключений на задницу.
С другой стороны, надеть — это вроде как я боюсь, что без них сдамся Генералову.
Но моё слово — кремень!
Сказала, обломаю, значит, обломаю!
Мало ли что он там видел. Это ещё ни о чём не говорит.
Решено. Буду дерзкая.
Но халат не сниму. От греха подальше.
Больно жирно будет Генералову разглядывать меня в одной майке.
Определившись, я без особого вдохновения вожу включённым феном над одёжкой, но особого успеха не добиваюсь, и, плюнув, открываю окно. Так и то быстрее.
А если не до конца высохнет, ну и пусть. Я ж за рулём.
Когда я спускаюсь к Артёму, понимаю, что решение напялить халат было верным. Разочарование в глазах Генералова такое явное, что меня тянет злобно похихикать. Неужто он надеялся на продолжение банкета? Наивный!
Баул с инструментами для груминга Артём притащил сюда.
Отличненько.
Первым делом я достаю когтерезы и выразительно ими щёлкаю.
Проверяю, не заедают ли, но Генералов, походу, решает, что это прямая угроза.
В этот момент как раз раздаётся скулёж Бетти, осознавшей, что она на втором этаже осталась одна, и хозяин послушно и с облегчением на лице идёт за своим шерстяным комком.
Нет, ну какая отличная работа! Бетти надо дать медаль. Уверена, что в отсутствие Генералова псинка носится по лестнице вверх-вниз без всяких проблем.
Вернувшийся Артём с ужасом смотрит на весь разложенный инвентарь. И, по-моему, он уже сомневается, стоит ли мне доверить питомца. Да уж. Реально выглядит как барахло палача.
Постелив клеёнку на стол, чтобы потом легче было собрать волосы, я напяливаю фартук и командую:
— Поставь сюда и придержи, пока я посмотрю.
Вообще-то, я и сама справлюсь, но мне надо занять делом товарища с досужими руками.
Так-с, что тут у нас. Ну ничего. За час управлюсь. Успею к семи в шиномонтажку. Если верить табличке рядом с названием их ИП, они работают до восьми. Так что приступим.
Проработав когти и тельце, которое после стрижки выглядит совершенно невнушительно, я обращаю внимание на голову Бетти. На макушке между ушей у неё потрясающая
