Книга Падающая звезда 2 - Любовь Блонд

— А где все челноки и корабли?

— Не до этого, — рявкнул мужчина и продолжил вандальные действия.

— Что происходит? — Алина с ужасом смотрела в иллюминатор, словно вид холодных звезд во мраке мог что-то подсказать.

Ни кораблей, ни станции-государства, только бескрайний космос. Они пролетели минут десять от силы. Да, скорость и маневры были опасные, но далеко улететь они не могли. Где, блин, все?

Вилат отбросил последнюю панель, обнажая очередную пустую нишу. Сначала усмехнулся себе под нос, а потом и вовсе засмеялся в голос:

— Какие же мы идиоты! Надо было предусмотреть и такой вариант.

— Какой именно? Что челноком управляет безумец, которого и близко нельзя подпускать к сложным вещам?

Вилат плюхнулся в кресло, закинул голову к потолку и погрузился в размышления. Он то усмехался сам себе, то снова становился серьезным и жутковатым.

— Похоже на Мархнон, дорогая землянка. Относительно древний ритуал. — он вновь усмехнулся, не сводя взгляда с потолка. — А ведь Мархнон изначально был придумал в старом Саноре. Вот же, какая жестокая ирония.

— Да о чем речь-то? Что за Мархнон?

Мужчина резко выпрямился, растянул улыбку и посмотрел на землянку, которая искренне не понимала, что ей предстоит.

— Мархнон. От одного названия когда-то перехватывало дух и элринские покорители космоса в ужасе закрывали уши. Мархнон — самое суровое наказание для провинившихся. Берется эрлинец, в данном случае мы с тобой, сажается в челнок, из которого предварительно вытащили все, что можно вытащить и отправляется в открытый космос за пределы Альянса. — Вилат протянул руку к закрытому ящику в стене и легким движением открыл дверцу, за которой спрятан спасательный набор — аптечка и сигнальный маяк на случай аварии. На этом челноке ящик был пуст. — Из челнока вытащили все. Суть нашего наказания — медленная смерть. Если повезет, мы умрем от удушения или замерзнем. Если повезет чуть меньше и система жизнеобеспечения на челноке проработает достаточно долго, то умрем от голода. А вообще, придумай любой вариант. Мы с тобой и так обречены.

— Ты сейчас серьезно или шутишь? Кому в голову пришла мысль убивать главу Санора?

— Очевидно, что туолам. Им не нужны переговоры, они хотят остаться единственными потомками великого Эрлина.

— Но убив тебя они не получат желаемого. Есть же еще Шини, есть ваша станция. Они только хуже сделают. Вы же войной на них пойдете.

— Что тебя так удивляет, землянка? Это же туолы — тупые от рождения.

— Что-то мне ни хрена от этого не легче.

Алина села в кресло рядом с эрлинцем и снова уставилась в иллюминатор. Мрак и звезды. Одни чуть ярче, другие совсем тусклые. И эти чертовы звезды будут последним, что увидит Алина перед смертью. Опять… Она даже усмехнулась от мысли об очередной неминуемой гибели.

— Тебя наш исход тоже забавит?

— Чертов Альянс, — пробормотала девушка и снова усмехнулась.

— Ого, а ведь только что лиинцев защищала. Не думал такое услышать от жены главы Альянса.

— Жены? Ты издеваешься?

— Но ты же живешь на Лиине.

— И что? Я не сплю с Ингом.

— Да я и не говорю, что вы спите.

— В тот смысле, что я не его жена. — привычка придумывать половому акту миллион синонимов свойственна только землянам. Практически все в Альянсе называют секс сексом, не придумывая виртуозные замены. — Мы друзья и не более того.

— По твоей логике, у лиинцев за их долгую жизнь должно быть очень много друзей, которые заполонили бы весь Лиин. Вот только ты первая, кто официально у них живет. Не обижайся, землянка, но в Альянсе нет никого, кто бы подумал, что вы просто дружите.

— Слушай, Вилат, — Алина впервые обратилась к нему по имени и даже посмотрела в глаза, прикладывая массу усилий, чтобы не отвести взгляд, — с того момента, как я появилась в Альянсе, я со счета сбилась, сколько раз была на грани смерти. Меня похищали, бросали в капсуле сна на пятьдесят лет, на меня нападали, ранили и казнили. Да сколько можно-то! Я хочу прожить остаток дней в спокойствии, мире и гармонии. Хочу летать на разные планеты, знакомиться с представителями разных рас, узнавать новое… А не вот этот вот твой Мархнон. Я, должно быть, самый убиваемый человек в Альянсе!

— Не злись, землянка. Зато есть, что вспомнить. Я, например, рад, что не один в капсуле. У нас с тобой есть время, можешь рассказать о каждой смерти. Постараюсь быть внимательным слушателем, но не обещаю.

— Я не хочу рассказывать тебе о своей жизни, я домой хочу!

— Как хочешь, мне все равно плевать. Только не кричи так громко. Еще успеешь наораться. Сначала громко, но чем меньше будет сил, тем тише будут твои вопли.

Эрлинцу словно доставляло удовольствие измываться над испуганной девушкой. Конечно, он же не был заперт пятьдесят лет в брошенном корабле. Казалось, он до сих пор воспринимает все произошедшие за шутку, в то время как Алина сходила с ума от ужаса.

«Больше никаких полетов!» — самая здравая мысль, исходя из невероятной невезучести землянки. Сидела бы себе спокойно на Лиине, вела тихую жизнь. Но нет! Ей подавай приключения, новые знакомства. С нем? В напыщенным Вилатом? Зачем он вообще выделывал все эти штуки с челноком? Не мог, блин, нормально долететь до корабля?

— У нас нет еды, маяков, навигации и связи, — протянул мужчина, закинув ноги на бесполезную приборную панель. — Мы с тобой болтаемся в маленьком шаре непонятно где в космосе и никто нас не услышит. Как думаешь, сколько нам осталось?

— Тебе виднее.

Алина сидела рядом и перебирала край лиинской накидки, который в ее руках нежно переливался серебристо-голубым цветом. Дорогая вещь для Альянса и совершенно бесполезная тряпка в бескрайнем космосе.

— Думаю, кислород закончится быстрее, чем мы начнем испытывать жажду и голод. В идеале нам бы с тобой влететь в какой-нибудь камень. Мы даже не почувствуем. Как тебе такой вариант?

— Одного не пойму, как туолы смогли такое провернуть?

Алина не слушала Вилата последние полчаса. Он все время говорил о смерти и тем самым бесил еще сильнее.

— Ты про то, что они слишком тупые для такой операции?

— Я про то, что откуда они знали, что ты решишь