дается мне сложновато, но с горем пополам, за этот год я научился читать. Многие слова понять пока не могу, но простенькие тексты переводить способен. Сам язык представляет собой нечто созданное на основе английского, но имеет очень существенные отличия, что и мешает мне его учить. Никак не могу избавиться от английского в голове, и читаю многие слова как английские. Это сильно бесит, но заученное из головы не выбить.
Ладно, поехали…
2
Прошло чуть больше трёх месяцев в реальном мире, и почти четверть века в подсознательном. У меня было полно времени на изучение книг, расчеты и исследования. Вдобавок, я уже на пятом круге тренировок с мечом, вот только чем больше я расту, тем сложнее становится, и тем медленнее я продвигаюсь вперед. Сейчас я застрял на пяти противниках и уже два месяца просто бьюсь в стену. Хотя понемногу приноравливаюсь и один раз почти смог победить.
Сегодня мы с Казом приступаем к созданию барьера. Да, я смог разобраться в местной системе рун на вполне приличном уровне. Ядром барьера будет блок рун, способный преобразовывать тонны теневой маны в светлую, для основания, на которое мы нанесем руны, понадобится металл с хорошей проводимостью маны. Также нужен буфер, для отстоя маны перед преобразованием последней в другие стихии — для него подойдут кристаллы маны. Ядра тут не годятся, так как сами вырабатывают энергию. С тем, чтобы вернуть земле и растениям первозданный вид, я пока ничего конкретного не придумал, но мыслишки кой-какие есть.
Сейчас мы с Казимиром направляемся на старый железный рудник, который был отмечен на древних картах. Наша цель — теневая сталь. Это местный аналог манастали, но крепче, имеет более высокую проводимость, да и еще пару интересных особенностей, по типу возможности превращения ее в тень и возвращения к изначальному состоянию.
Под пологом теней мы не торопясь шли по заброшенным штольням, выковыривая из стен всю руду, до которой дотягивались. В итоге, обойдя все штольни и мониторя стены алхимией, наковыряли тонн двадцать металла. Нам должно хватить, но теперь нужно возродить мою кузню, чтобы плавить эту руду.
Этим я и занимался две недели, пока Каз летал до известного ему рудника кристаллов.
— Эй, Макс, я вернулся!
— Можешь не орать. Когда ты летишь, тебя на несколько километров вокруг слышно.
— Да не бухти ты, — похлопал меня по плечу ящер. — Как у тебя продвигается?
— Да, собственно, печь еще вчера закончил, — зевнул я, потягиваясь в кресле понтифика. — Сейчас над еще одной приспособой работаю.
— Ну-ка, удиви.
— Протез руки. Я хочу в него встроить несколько ядер высших элементалей.
— У тебя кукуха в дальнее плавание отправилась⁈ — поперхнулся Каз. — Хрен с ними со слепками, но как ты выдержишь давление маны? Твои меридианы в клочья порвет!
— Прекрати орать, я не самоубийца.
— А кто? Суицидник?
— Может ты уже выслушаешь меня? — устало прикрыл я глаза рукой.
— Ну… — резко подавил он в себе желание хорошенько выругаться. — Предки с тобой, давай выкладывай, — прикрыв глаза выдохнул дракон, упав во второе кресло.
— Я собираюсь пройти закалку плоти.
— Та-ак, а вот тут поподробнее, — подался Каз вперед. — Ты понимаешь, какая это боль? Вся твоя плоть будет перестраиваться на клеточном уровне. Это тебе не в тапки срать, Максим. У тебя и так с башкой проблемы, а тут можешь в край свихнуться.
— Выдержу. — твердо взглянул я ему в глаза. — Я не собираюсь оставаться беспомощным слабаком.
— Хотел бы я дать тебе крепкого леща, но, к сожалению, я прекрасно понимаю твою жажду силы. — вздохнул Казимир, откинувшись на кресле. — Тебе нужна помощь?
— Буду благодарен, — не смог я сдержать улыбку. Все же уже четверть века с этим ящером бок о бок живу, и за это время мы неплохо сдружились. — Я собираюсь завалиться в гнездо виверн. Ты говорил, что там три особи. Трех ядер мне будет за глаза.
— Эх… Черт с тобой, психованный смертный! Я с тобой!
— Знал, что на тебя можно рассчитывать. Займемся этим после барьера… Сейчас я запущу печь, доставай руду.
Плазменная дуга вспыхнула ярким светом, гудение плазмы разошлось по округе, а помещение наполнилось теплом.
— Температура плавления у теневой стали очень высока, уверен, что печь сдюжит?
— Температура плазменной дуги около восьми тысяч градусов цельсия.
— Можешь привести понятное сравнение? А то я в твоих цельсиях ни черта не смыслю. — задумался дракон.
— Ха-а… Ну да. — температуру же везде по-разному измеряют. — Знаешь температуру поверхности звезд типа желтого карлика?
— Ну, примерно представил, — задумался ящер.
— Температура их поверхности, примерно равна шести тысячам градусов цельсия.
— Тогда отлично! Этого хватит даже на то, чтобы ковать мифрил. — оскалился мой чешуйчатый друг.
— Давай начинать.
Руда через верхнее отверстие, прикрытое барьером, попала в тигель. Хотя некорректно называть это рудой, так как я сразу убирал от металла всю породу. Это были чистые самородки, либо мелкий песок. Но не суть важно, так как все быстро сплавлялось в единую массу. И вот первый столб для основания барьера отлит.
— Каз, продолжай отливать столбы, а я займусь рунами.
— Без проблем.
Работа закипела. Каз один за одним доставал из формы остывшие полутораметровые столбы из теневой стали, а я только и знал, что наносить руны. По нашему плану нужно сорок два столба, для того чтобы накрыть барьером весь костяк Иксивера. Занятый работой, я даже не заметил, как Каз закончил с отливкой и принялся помогать мне с нанесением рун. Раньше, к слову, он был не в зуб ногой в артефакторику, но я уговорил его изучать это дело вместе со мной.
За два дня мы создали основы барьера.
— Как же я задолбался черкать эти каракули. Каким был дураком, что позволил вовлечь себя в это дело, — стонал могучий дракон.
— Заметь, я тебя не заставлял.
— Ты соблазнил меня вкусной едой, — обвиняюще провыл этот гордый представитель ящеров.
— Я не виноват, что ты не умеешь готовить!
Да-да, я купил этого дракона за еду, но подробностей не раскрою — коммерческая тайна.
В итоге Каз пошел вздремнуть, а я принялся за вторую составляющую барьера. Тот самый блок рун.
Как я понял в других мирах не умеют преобразовывать ману одной стихии в
