а вот сил придаёт.
– А я о том и говорю, – Паликовски подул и отхлебнул. – Бодрит.
Они с десяток минут молча пили чай, сопя и шмыгая носом.
– Как делается вакцина? – спросил капитан.
– Увидишь, – Сэм не стал вдаваться в подробности.
Через полчаса они стояли наверху. Дежурная «медсестра» отчиталась, что все больные живы. Когда удовлетворённый ответом врач отпустил её, женщина сняла с себя одежду, бросила её в чан с кипятком, сама помылась и переоделась в домашнее.
– Иди, отдыхай, – отправил её врач.
– Хорошо, – смуглая мексиканка шустро побежала по извилистой тропинке вниз.
Паликовски не стал одеваться в химзащиту, демонстрируя свою уверенность в новом диагнозе. Он полез в свой чемодан с медицинским инструментом. Выбрал долото для ломания неправильно сросшихся костей и положил острый край в огонь.
– Для чего это, Сэм? – спросил Джон.
– Увидишь, – врач снова не стал делать никаких анонсов, заинтриговав капитана.
Край инструмента раскалился. Сэм взял его тряпкой за горячую ручку и направился к первому больному, пребывающему то ли во сне, то ли без сознания. Закатал ему штанину выше колена и приложил горячий конец долота к голени. Больной дёрнул ногой.
– Чщ-щ-щ-щ, – Паликовски прижал ему ногу к полу и подул на ожог.
– Сэм, ты что творишь? – капитан готов был решить, что у врача поехала крыша.
– Спокойно, Джон, медицина бывает безжалостна к одним ради спасения других.
– Я вижу, и не могу понять, что за обряд ты производишь?
– Я хочу получить серозную жидкость на месте ожога, в которой будет находиться возбудитель туляремии в мёртвом или ослабленном состоянии. Мне нужен волдырь. Нормальный волдырь с хорошим количеством жидкости. Другого способа получить вакцину я не знаю.
Паликовски прижёг и вторую ногу больному, затем всем остальным. Охотники пытались протестовать, но врач убеждал их терпеть и не пытаться дотрагиваться до ожога, чтобы не прорвать набухающий волдырь.
– Как их состояние? – спросил Коннелли, когда Сэм закончил экзекуцию.
– Кажется, пошло на лад. Присматривай за ними, а я пока наскребу им ещё плесени.
– Я не заражусь? – испугался Джон.
– Нет, – отрезал Сэм.
Посёлок проснулся. Народ расходился по местам работы. С высоты это было хорошо видно. После полудня Джон хотел собрать людей и сообщить о всеобщей вакцинации. Это должно было как-то компенсировать потерю «Изольды» и трёх семей.
Розовые волдыри набухли размером в голубиное яйцо. Сэм взял пластиковый шприц, проткнул волдырь и вытянул из него всю жидкость. Внутри шприца она отсвечивала жёлтым.
– Для прививания достаточно надреза на коже. Это поможет нам сэкономить вакцину. Начнём с себя?
– Да, я готов.
– Мне нужно твоё плечо, – попросил Паликовски.
Джон скинул с себя одежду. Его немного трясло от утренней свежести и волнения. Хотелось полностью довериться опыту корабельного врача.
– Не трясись, – попросил Сэм. – Это не больно.
Он сделал надрезы крест-накрест на плече, как для игры в «крестики-нолики» и выпустил одну каплю жидкости из шприца на разрезанную плоть.
– Выглядит так, будто я добровольно согласился принять мученическую смерть, – признался капитан.
– Нет, ты добровольно согласился в течение пяти лет не проваривать до конца мясо грызунов, подставлять им пальцы для укуса и всё такое без опасных последствий, в отличие от них, – Сэм имел в виду четверых охотников.
Ту же процедуру Паликовски проделал с собой.
– Может, стоит подождать окончания инкубационного периода? – предложил капитан, не настолько уверенный в успехе дела.
– Вакцина столько не выдержит, да и не можем мы рисковать людьми. Сам видишь, треть заражённых умерла. Профилактика всегда лучше лечения.
– Убедил. Иду на Капитолий. Начинать будем с детей?
– Да, их привьём в первую очередь. Собери ещё волонтёров из тех, кто сможет мне помочь.
– Хорошо, Сэм.
Новость про вакцину восприняли с энтузиазмом и даже с восторгом. Джон показывал всем надрезы, объясняя про механизм выработки антител при попадании ослабленных возбудителей болезни в рану. Как он и ожидал, страх смерти оказался сильнее дурного поступка Панчезе.
Вакцинация продолжилась до тёмного времени суток. Приходилось делать перерывы, чтобы народ, занятый на отдалённых участках по добыче древесины, вернулся в посёлок. Сэм Паликовски, сделав последнюю прививку, упал без сил и уснул прямо на деревянном щите, на котором лежали больные. Его заботливо укрыли, чтобы он не продрог ночью. Теперь оставалось ждать и надеяться, что вакцина окажется именно тем, чем нужно.
Рыбаки, отправленные вдогонку за «Изольдой» вернулись ни с чем. Судно скрылось, не сев ни на камни, ни на мель. Зато в открытом море рыбаки нарвались на кита, сделавшего вокруг них круг почёта. Выжившее гигантское млекопитающее символично указывало на то, что морская фауна существует в достаточном для прокорма такого организма количестве.
Большая часть жителей общины решила, что время дурных событий закончилось. Без Панчезе некому было сбивать с толку мечущихся в поиске жизненной опоры обывателей. Джон снова почувствовал в себе огонь руководителя, намечая очередные вехи развития общины. На носу была зима. Чтобы её пережить, необходимо было использовать каждый день с максимальной отдачей.
Выздоровевшие охотники встали на ноги. Если бы не следы от язв и изменившиеся голоса из-за некроза миндалин, можно было бы сказать, что они ничуть не хуже, чем были до болезни. Сэм Паликовски заслужил себе такой авторитет врача, что решено было открыть под его началом медицинские курсы, чтобы передать знания.
Сентябрь выдался тёплым, позволяя насушить мяса впрок. Джон Коннелли часто поглядывал в сторону морского горизонта, ожидая возвращения раскаивающихся беглецов. Горизонт был чист. Рано или поздно они всё равно должны были вернуться. Не обладая достаточным количеством людей для разных видов работ, он считал, что беглецов непременно ждёт деградация. У них не было топлива, жилья, инструмента, необходимого для его постройки. Их поступок был чистой воды сумасбродством.
А во второй половине первого месяца осени случилось событие, вновь заставившее сомневаться в том, что чёрная полоса закончилась. Снова случилось землетрясение, кратковременное, но мощное. От посёлка в бухту протянулась узкая трещина, сразу же наполнившаяся водой. Стихия напугала жителей, но настоящий страх пришлось испытать немного позже.
Вернувшиеся с охоты мужчины
