Она сжала губы и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза. Предательские слёзы снова выступили, а показывать их постороннему, да к тому же, его брату, совсем не хотелось. Так как мужчина продолжал молчать, то ли ожидая ответа на вопрос про жену, то ли собираясь с мыслями, она, всё же, ответила:
- Просто со злости сказала, у меня это бывает. Разозлюсь, ору что попало, а потом оказывается, что правду.
Они снова замолчали. Дети сидели тише мыши, переглядываясь и боясь пошевелиться, чтобы их не выгнали, но… не прокатило. Пацан внезапно чихнул и их увидели.
— Что вы здесь делаете? — гневно сверкнув на них глазами, спросил граф.
— Мы ждали, когда леди Льена придёт в себя.
— Люсьена, — пробормотала Клубничкина. — Для друзей Ена, — особо подчеркнула она.
— Идите к себе, в детскую. У вас ещё уроки не сделаны, я полагаю.
— Ну, папочка, можно…
— Нет! — рыкнул он.
Ена даже зауважала, прям, лев Бонифаций, однозначно. Близнецы, понурив голову, поплелись на выход, но проходя мимо отца, вдруг вцепились в него с двух сторон и начали ему что-то шептать в оба ухо, периодически кося на неё своими шкодными глазками. Он, нагнув к ним голову, слушал, сосредоточено сдвинув брови и кивая в некоторых местах, так же на неё поглядывая. Ена разозлилась окончательно. Тонкие ноздри её распушились и затрепетали в очередном гневе:
— Что за тайны Мадридского двора??? Если больше двух, говорят вслух! Или делитесь немедленно со мной своей инфой, или брысь отсюда, мелочь пузатая!
Дети ойкнули и выскочили в секунду, но, пробегая мимо неё, Мэйнард послал ей воздушный поцелуй, а Лониэлла умудрилась на бегу сделать книксен. Она закатила глаза. Убить и закопать! Видно, с пелёнок дрессировали…
Оставшись одни, они вновь замолчали. Граф Петрус снова прошёлся до окна и там остановился, облокотившись о высокий подоконник.
— Мне пришло только что сообщение, что мадам Потти, которую нам должны были прислать, как гувернантку для детей, сломала ногу и не может к нам прибыть. Я на неё и подумал сначала, что вы — это она. Ещё удивился, что такая молодая. Ведь просил даму в возрасте, поопытнее, и меня уверили, что мадам Потти именно такая. Теперь, когда всё прояснилось, остаётся открытым вопрос — что нам с вами делать? Как вас отправить домой или куда там вы ехали, если замок артачится и никак не желает вас выпускать, а мне для них, — он кивнул головой на дверь, имея в виду своих детей, — нужна гувернантка?
— Я ненавижу детей, — упрямо ответила Ена. — Не уверена, что не поубиваю этих сопляков… ой, простите, отпрысков ваших.
— А вы им понравились… — неожиданно сказал граф. — Даже не знаю, чем вы их покорили.
— Хм… Может, жвачкой? Она у меня мятная.
Он удивился:
— Что это такое? Запах мне тоже нравится, какой-то волнующий… Простите… Я ничего такого не имел в виду! — тут же замахал руками.
Ена уже вынула изо рта старую жвачку, сначала растянув её, насколько смогла, потом скатала в шарик и тут же прилепила за ухо. Следом выковырнула из пачечки новую. Достала и для графа Петруса.
— Угощайтесь, только не глотайте. Уй! — тут же вспомнила, — я им-то и не сказала! Вдруг проглотят…
Он побледнел:
— И что может быть???
Ена отмахнулась:
— Да ничего, в туалет сходят и всё будет с ними в порядке. Кладите в рот и просто жуйте. Вот так, — и засунула себе свою.
Какое-то время он сосредоточенно жевал, потом, всё же, спросил:
— Какой смысл в этом, если нельзя это ни есть, ни глотать?
— Никакого, кроме тупого удовольствия. Не надо искать смысл во всём. Вот сидишь, жуёшь, ни о чём не думаешь… Мысли становятся вялыми, думать ни о чём, а главное, ни о ком, неохота. И нервы мои приходят в порядок. Психотерапия это, ну, лично для меня. Так, что вы там хотите мне предложить? Продолжим, всё же. Да, и что ваши чада нашёптывали вам на ухо? Явно же про меня, — она погрозила графу изящным пальчиком и только сейчас увидела, что один ноготь сломан и почти на всех остальных лак ободран. Настроение стремительно упало, и она стала снова походить на огнедышащего дракона. Ноздри раздулись и затрепетали, глаза засверкали, и она выругалась. Правда, не трёхэтажным, граф перед ней всё же:
— Блин, блин, блин! Что за засада!
— Что случилось? — граф смотрел на неё удивлённым взглядом.
— Что-что… Ноготь сломала с этой дорогой и чемоданами! А у вас, наверняка, нет тут салона никакого маникюрного. Ой, мы опять отвлеклись.
Граф Петрус ещё поглазел на неё немножко и, наконец, выдавил:
— Они попросили меня уговорить вас пойти к ним в гувернантки. Не спешите отказываться! — поднял руку, чтобы прервать готовые вылиться на него очередные возражения, — Вы угадали насчёт их матери. Мы расстались с ней почти сразу, как только… я застукал её с другим. Им ещё и двух лет не было. Брат говорил, пытался глаза открыть, но я его слушать не хотел. Наверное, потому, что он сам такой, ни одной женщины не пропустит.
Ена кивнула:
— Знаю не понаслышке.
Он тоже кивнул в ответ, слегка поморщившись.
— Я, может, не самый лучший муж… был, не такой нежный и внимательный, как надо бы, но старался, как мог. И, что главное, даже и в мыслях не было изменять супруге. И вдруг, такое… Конечно, хотел поговорить, воззвать к чувствам материнства, дети, всё же, у нас, но она заладила — “люблю, но, прости, не тебя”. Я отпустил, что ж… Мы развелись.
После минутной паузы, он продолжил:
— И вот, сколько бы я не приглашал им гувернанток, все сбегают на третьи сутки, максимум, через неделю. Одна только продержалась две недели и то, это было в их глубоком детстве. А тут, увидев вас, вцепились, что называется, мёртвой хваткой в меня — “она весёлая, она красивая, она молодая”. Видимо, я был не прав, когда выбирал им пожилых леди. И потом, как я уже сказал — замок вас пока всё равно не выпускает. Может, чтобы не скучать и чем-то занять свой досуг, возьмётесь с ними повозиться? Присмотрите, пока делают домашние задания, поприсутствуете, пока они играют в игровой или на улице…
Ена фыркнула:
— На улице… это вы, явно погорячились, граф.
— А, да… Ну, в замке только, получается…
— Ладно, я согласна, — неожиданно даже для себя, ответила Клубничкина. — Только не обвиняйте меня потом, если я их поубиваю… — и тут же, без какой-либо паузы: — договор будем подписывать? — поинтересовалась деловито. — И не думайте себе, что вы меня разжалобили, просто, на самом деле чем-то заняться надо, а уж поставить ваш замок на уши я им помогу с удовольствием, — и она хищно оскалилась и поклацала зубами.
— Мне уже бояться за замок? — иронично спросил он.
— Это как вам угодно. А вообще — на всякий случай, вдруг вы передумаете отдавать ваших деток в мои кровожадные ручки, я по профессии финансист. Имею очень даже неплохой опыт в денежных махи… эм, хм… решаю все денежные проблемы.
