голову к Холмсу. Он сидел неподвижно, полуприкрыв глаза, и я мог поклясться, что иногда на его горбоносом профиле проскальзывала тень улыбки.
Тем временем Холмс затянулся трубкой. Вагон мерно покачивался, весенний пейзаж за окном поезда радовал глаз, а в купе появился аромат знакомого табака. Мы возвращались домой, на Бейкер-стрит.
* * *
Утром следующего дня я спустился в гостиную и увидел там Холмса, который допивал кофе, курил трубку и просматривал свежие газеты.
— Прочитайте передовицу «Таймс», Ватсон, — протянул мне газету Холмс.
Я взял газету, и мне сразу же бросился в глаза заголовок «Трагедия в усадьбе «Три башни». Я стал читать вслух:
— Невосполнимая утрата постигла всех любителей театра вчера во время любительской постановки «Макбета» в усадьбе герцога Ольнистера. Уже несколько сезонов герцог Ольнистер — известный меценат и покровитель театра — устраивает театральные фестивали. Они каждый раз начинаются с постановки «Макбета», в которой главную роль исполняет знаменитый актер Джеймс Маршалл. Вчера в результате нелепой ошибки бутафорские мечи были заменены на настоящие. И герцог Ольнистер, традиционно исполняющий в этих постановках роль Макдуфа, в последнем акте шотландской пьесы заколол Джеймса Маршалла, игравшего Макбета. Гибель Маршалла во время исполнения одной из его самых удачных ролей потрясла всех поклонников этого выдающегося таланта. Герцог Ольнистер в ответ на вопрос нашего репортера назвал случившееся трагической случайностью. Он заверил, что это роковое происшествие никак не повлияет на остальные пьесы сезона. Его светлость добавил, что сам не будет принимать в них участия, поскольку занят оформлением удочерения недавно найденной племянницы его жены. Её светлость от комментариев отказалась.
В этот момент послышались неторопливые шаги по лестнице, скрипнула ступенька и в гостиную поднялась миссис Хадсон.
— К вам инспектор Лестрейд, — объявила она. Миссис Хадсон ушла, и вскоре в гостиную поднялся инспектор. Не нужно было обладать дедуктивными способностями моего друга, чтобы понять, что Лестрейд устал и только что вернулся с дороги.
— Мистер Холмс! — возопил он, свалившись в кресло. — Мистер Холмс! Меня разбудили в четыре утра, чтобы я отправился в Чинфилд расследовать убийство какого-то актёришки. Я приезжаю, и оказывается, что пэр Англии… пэр Англии, мистер Холмс!.. зарезал этого актёра на глазах у полутораста зрителей. И этот самый пэр говорит мне, что все произошло случайно, и вы… вы, мистер Холмс!.. были тому свидетелем.
Лестрейд устало вздохнул и продолжил гораздо более тихим голосом:
— Там вообще творится чёрт-те что, в этом Чинфилде. Какая-то башня сгорела, и вся усадьба пропахла дымом. В гостинице горюют поклонники этого актёра. А тут еще этот пэр… Мистер Холмс, я оставил Грегсона записывать показания, там ему работёнки на неделю хватит, — хмыкнул в усы инспектор, — а сам приехал к вам. Скажите, мистер Холмс, — с выражения лица Лестрейда сошли как усталость, так и напускное недовольство, и он, наклонившись, спросил:
— Это вправду несчастный случай? Видит бог, я не хочу держать под следствием пэра Англии, но тут полтораста свидетелей и известный актёр, вы понимаете…
— Мой дорогой инспектор, — произнес Холмс, — ваша интуиция, как всегда, оказалась на высоте. Вы совершенно правильно сделали, что приехали ко мне и доктору Ватсону. Уверяю вас, и готов подтвердить это в суде присяжных, что произошел несчастный случай. Я убежден, что вам нет нужды проводить расследование.
— Да, инспектор, — кивнул я, — мы были свидетелями этого происшествия. Это именно несчастный случай.
Лестрейд переводил взгляд с меня на Холмса. Было видно, что натура инспектора не позволяет ему принять на веру наши заверения, но безрадостная перспектива вести расследование настолько странного дела пересилила подозрительность.
— Благодарю вас, джентльмены, — наконец произнес Лестрейд, — вашего свидетельства вполне достаточно. Я пойду.
Пока Лестрейд спускался к выходу, я налил себе из кофейника ещё тёплый кофе.
— И всё же я не понимаю, Холмс, — сказал я, когда за инспектором захлопнулась дверь, — В этой истории все было так запутано: сенильный вельможа, пропавшая племянница, старинная башня, наблюдения за птицами, ревнивый муж, заезжие актёры… Как вы догадались о шифровальной машине и шпионе?
— Ватсон, я знал, что в этом деле замешана политика еще до того, как мы покинули Бейкер-стрит.
— Холмс, но каким образом?
— Мой дорогой друг, всё дело в ваших рассказах обо мне.
— Холмс, это уже чересчур! Причем здесь мои рассказы?!
— Вы оказались талантливым литератором, Ватсон. Ваши заметки за последние год-другой сделали известной мою скромную персону. Но мне трудно представить, чтобы старый герцог, уже несколько лет пребывающий в деменции, слышал о сыщике Шерлоке Холмсе. Поэтому я ни секунды не сомневался, что в тот момент, когда рассудок его светлости на мгновение прояснился и он попросил позвать на помощь мистера Холмса, герцог имел в виду вовсе не вашего покорного слугу, а Майкрофта Холмса. Вы лучше других знаете, Ватсон, что у меня множество пороков, но тщеславие не из их числа, — сказал Холмс, затягиваясь своей изогнутой вишневой трубкой.
— Но почему тогда юная леди Ольнистер приехала к вам?
— Ей вообще не была знакома фамилия Холмс. А вот для её гувернантки есть только один мистер Холмс — всезнающий сыщик из увлекательных рассказов доктора Ватсона. Поэтому, когда юная леди попросила отвезти её к мистеру Холмсу, гувернантка, не задумываясь, привезла её к нам на Бейкер-стрит, 221б. Я сразу же предположил, что пути герцога и моего брата пересекались на государственной службе. К тому же, — продолжил Холмс, — событие, которое вернуло к реальности замутненный разум герцога, должно было быть достаточно важным. И когда внучка рассказала ему о том, что башню с часами будут ремонтировать, он решил, что секрет криптографа может выйти наружу. Думаю, нам завтра предстоит визит в клуб «Диоген», и надеюсь, что обед в этот раз окажется не хуже, чем в предыдущий.
— Что вы расскажете Майкрофту?
Несколько минут Холмс курил молча.
— Я расскажу ему, что старый герцог Ольнистер остался верен короне даже в сумеречном состоянии духа, что предпоследний криптограф Уитстона сожжён, что покойный Джеймс Маршалл был не только выдающимся актером, но и шпионом. Майкрофт умница и джентльмен, он не будет задавать лишних вопросов и поймёт, что это дело закрыто. И вообще, Ватсон, — сказал Холмс, снова затягиваясь и выпуская дым, — я бы не хотел, чтобы кому-нибудь стало известно о том крайне необычном способе, которым леди Ольнистер была вынуждена передавать ключ шифра. Поэтому я позволил себе небольшое кощунство.
С этими словами Холмс вынул из кармана сложенный вчетверо вырванный книжный лист и протянул его мне. Я развернул лист и ахнул. Передо мной была страница из старинного издания «Макбета», которое хранилось в библиотеке герцога в запертой застеклённой витрине. Это была
