опасен.
Жийона усмехнулась – та давняя история почему-то сегодня вызывала не боль, а только лишь невесёлую усмешку. Как вышло, так вышло.
9. Такая жизнь
Грифон смотрел и изумлялся – как бывает-то, однако. Глядя на Жийону, он бы и не подумал, что она выросла на таких же задворках мира, как и он, даже и хуже – у него-то хоть бабуля, а у неё, выходит, вообще никого.
- Слушай, а лет тебе сколько?
- Двадцать восемь.
- И ты здешняя? Я имею в виду, из Льена?
- Да. Северо-Западный район.
Тоже промышленный, с другого конца города. Там нефтеперерабатывающий комбинат.
- А я жил здесь, поблизости. Так-то могли и в одной школе учиться, если б рядом.
- Могли.
Наверное, два некроманта в одной школе никак бы не прошли друг мимо друга?
- А потом, в том интернате, вас хоть учили чему-нибудь?
Она усмехнулась.
- Конечно. Нас же должны были выпустить наружу с какой-никакой магической квалификацией. Как это – умеет пользоваться своей силой без вреда для окружающих.
- И… как у вас там было с некромантией?
- Сначала был старый дед. Годами старый, а по сути – очень сильный, качественный препод. Он был один на свете, семьи у него не было, никуда дёргаться с нашего острова он не хотел. Силищи в нём было – немеряно, и учил он хорошо. Правда, главным образом парней, я была так, непонятное недоразумение. Пока на тренировке не создала… кое-что.
- Покажи? Или тебе нельзя совсем?
- А чёрт знает, я ж наружу не прошусь, и агрессию не проявляю, - усмехнулась она… как-то нехорошо.
Сложила руки ладонь поверх ладони и потянула из пальцев серебристую нить. Нить бодро потянулась, её становилось всё больше, и вот это уже не нить, а паутина, и по ней шустро ползают чёрные пауки. Один забрался по её руке на плечо и устроился в волосах, одни лапы торчали, второй засел на макушке.
Грифон огляделся – господи, куда он попал! Паутина затянула всю комнату, первым делом – окно и люстру, и пауков по ней бегало уже несколько десятков. Он зажмурился…
- Вот так, - сказала она.
Он открыл глаза… ничего не было. В окно глядело солнце, комната была чиста и светла, и Жийона тоже, только в волосах, кажется, шевелились чёрные лапы… потом исчезли.
- Впечатляет, - сказал он. – Скажи, ты их сама создаёшь, или настоящих приманиваешь?
- Этих создаю. Но приманивать тоже умею, господин Барю научил меня жертве паучьей матери, и она всегда откликается, когда мне нужно.
- То есть тебя вот этому прямо учили?
- Ну да, этому тоже. А тебя чему?
- Меня – как управляться с разными формами жизни, - усмехнулся он. – Но моим наставником был отставной полковник Магического Легиона.
- А моим – безумный исследователь. Первые три года. А потом он всё чаще стал засыпать в паутине, обращаясь в огромного паука. И однажды не проснулся, а потом исчез вместе с паутиной.
- Куда исчез? – не въехал с ходу Грифон.
- Туда, - усмехнулась она. – Куда все исчезают. Куда от всех, говорил он, уходит душа, а от таких, как мы – всё, что мы сможем приготовить и взять… Я, помню, очень заинтересовалась, как приготовить. Он сказал, что сама пойму с годами. И чтоб не вздумала пробовать раньше времени, потому что нельзя.
- Ну да, про нельзя мне тоже объяснили, - согласился Грифон. – А потом? Вам дали другого препода?
- Когда нашли, ага, то есть – месяца через два.
- А до того вы вола пинали?
- Куда там, - скривилась она. – Общеобразовательные предметы, плюс дежурства – уборка, стирка, кухня.
- У вас не было никого, кто бы это делал? – изумился Грифон.
- Почему, были. Просто считалось, что нормальным детям всё объясняют в семье. И как убираться, и как готовить, и как одежду себе выбирать, и как причёски делать, и как от беременности предохраняться. А у нас там девять десятых были или сироты, или типа сироты, вроде меня. Поэтому нас как бы учили как бы всему, но фактически – как могли, конечно. Главное – чтоб выпускники не представляли опасности для окружающих, ну там лекции о магическом праве, магической этике и всём таком. И могли работать, либо с применением дара, либо без него.
- Это на государственном финансировании?
- Отчасти да, но плюс ещё все те родители, чьи дети там содержатся, должны что-то платить. То есть мой пришедший в себя после моего стихийного выброса отец до самого моего выпуска оплачивал какое-то содержание, но – по минимуму. Некоторым выходцам из приличных семей и на карман что-то перепадало, они могли тратить это на покупки в сети, на подкуп преподов, на азартные игры и ещё на всякое, - она снова скривилась, наверное – вспомнила что-то, не слишком приятное.
Вообще Грифон не задумывался о том, что бывает, оказывается, ещё и вот такое образование. Вообще он слышал, конечно, о магическом правосудии и о том, что преступников-магов судят отдельно и строже, чем простецов – потому что маги могут и умеют больше. И что у магов могут заблокировать магические способности антимагическим ошейником, и могут поместить туда, где антимагический периметр – для некромантов самое то, потому что сила из них лезет постоянно, сама собой, для того и приходится носить амулет. Но никто из его знакомых так вот не попадал, конечно. В колледже бывало всякое – и дрались при помощи магии, и воровали, и мошенничали, и чаще всего это вскрывалось, и виновные разным образом получали по шапке. А чтобы вот прямо на остров, и там жить…
- Вы там что, прямо всегда жили? И никуда не выезжали?
- Почему, нас возили на экскурсии на материк, во всякие там музеи и исторические места. Тех, кто прилично себя вёл и не нарушал правил.
- А ты… нарушала?
- А я больше всего на свете хотела, чтобы меня не трогали. Мы спелись в кучку – парни старше меня и я. И стращали тем, что можем сделать так, чтоб обидчик тихо умер во сне, и чтоб никто не понял, как это случилось. И всем сомневающимся предлагали проверить.
- Но невозможно же не понять, - нахмурился Грифон.
- Конечно. Ты это знаешь, я это знаю. Препод знал. А все остальные не могли быть уверены,