брови до середины подбородка, и разорванной верхней губой, обнажающей белоснежные, крупные зубы.
Гибкое тело хищного зверя, с широкими плечами, узким бедрами, длинными руками и короткими, кривыми «колесом» ногами, признаком бывалого, опытного наездника. Движения быстрые, но плавные, и даже поднятая в приветствии рука, выдавала в нем великолепного воина.
- Федогранова четверка! – Рассмеялся он грудным приятным баритоном. – Все сюда приехали. Молодец, кузнец, сделал даже больше, чем я просил.
- Ничего я не делал… - Попытался было возразить угрюмый Перл, но бал остановлен грубым окриком:
- Молчи червяк. Твое место в угольной яме. Здесь воины судьбу решать будут. Не влезай, ничтожество, в разговор мужей.
- Как-то это неправильно все. – Пробубнил Бер.
- Все правильно медведь. – Перевел на парня взгляд голубых глаз Ящер. – Люди, они или волки, или корм. – Правильно я говорю, оборотень? – Его глаза ткнулись в побледневшего Вула. – Как ты думаешь?
- Нет. – Еле сдерживая ярость ответил тот. – Взбесившегося зверя убивает стая. Ему не место в мире Яви.
- Может у тебя другое мнение? – Главарь ватаги посмотрел пристально в глаза Федограна. – Ты ведь не из этого мира? Я прав? – Подмигнул он. - У тебя не может быть местных заблуждений в интерпретации истины. Подумай. Я предложу только один раз. Переходи под знамя Чернобога, и у тебя будет все: слава, богатство, лучшие девушки согреют твою постель. Откажись от светлых богов, и до конца жизни не пожалеешь об этом.
- Ты очень много знаешь, для простого бандита. – Федогран ответил таким же пристальным взглядом. – Может быть там, в другой жизни, я бы и принял твое предложение, но тут у меня будет только один ответ, и ты его знаешь.
- Дурак. - Засмеялся атаман. – Ты умрешь, и я буду убивать тебя медленно, потом вызову на поединок твоих друзей и так же их убью, потом дойдет очередь до кузнеца, он будет молить о смерти своих убогих богов, а потом и до его жены, с которой для начала позабавятся мои воины. Это ничего, что она старая, у них давно не было женщины, и они будут довольны. Но все это ты можешь предотвратить одним только словом.
Он словно не замечал забившегося в руках медведя, брызжущего яростью, кузнеца, бросившегося на него в драку, так же схватившегося за меч Вула, скрежетавшего зубами.
- Решайся. И пойдем в шатер как друзья, пить хмельной мед, и закусывать белорыбицей. Я угощаю. – Он вновь рассмеялся, но глаза оставались жесткими, словно стальные клинки, упирающиеся в самую душу, и что-то в них было не так, что-то неестественное.
«А ведь он боится меня» - Догадался в чем тут дело, и усмехнулся по себя Федор. «Вот откуда эта напускная бравада. Он пытается вывести меня из себя. Нет дружок. Не на того напал».
- Много слов, ящерица. Это недостойно воина. Так много говорят только женщины споря у колодца: «Кто из них краше».
- Я услышал твой ответ. – Усмехнулся атаман в ответ.
- Нет. Ты еще не все услышал. Твои условия поединка меня не устраивают. Ты в любом случае, при любом исходе нашего боя, отпустишь всех, невредимыми. Или я не буду драться.
- Откажешься драться? – Он удивленно посмотрел на богатыря. - Тогда я просто перережу вас как баранов. – И захохотал, но в голосе прозвучала неуверенность, и Федор ее почувствовал.
- И нарушишь собственное слово. Как же это похоже на такое ничтожество как ты.
- Я не давал никаких слов. – Нервно оглянулся Ящер, словно ища поддержки у внимательно слушающих воинов своей банды, собравшейся рядом.
- Как же. А кто вызвал меня на честный поединок? Я повторяю: «Честный». При твоем отказе от моих условий, я не достану меч из ножен, и тебе придется убить безоружного. Вот и не состоится, то, что ты обещал.
- Хитер. Будь, по-твоему. Я отпущу после твоей смерти всех, кто у меня в плену и гостях.
— Вот это другое дело. А то слюной брызжешь, а драться боишься. – Рассмеялся Федогран.
- Я боюсь. – Ящер вытер губы и посмотрел на сухую ладонь, проверив слова парня на счет слюны. – Я убью тебя. Щенок! – Он выхватил из ножен полыхнувший мраком меч.
- Оружие с силой бога. – Выдохнул завороженно сзади Бер. – Это не честно. Так не проводят поединки. – Но его уже никто не слушал.
Соперники, выставив вперед клинки, медленно пошли по кругу, напротив друг друга, как два кота, мягко переступая полусогнутыми ногами, готовые в любой момент бросится в атаку, или отразить удар противника. Глаза в глаза. Схватка нервов. Кто сделает ошибку, тот и останется на этой поляне навсегда.
Первый звон металла, резанул по натянутым нервам. Мрак, сорвавшийся с меча Ящера, окутал на мгновение клинок Федора. Он быстро впитался в сталь, оставив после себя, быстро распространяющиеся пятна ржавчины. На губах соперника появилась торжествующая улыбка и тут же сменилась довольной и ехидной.
Меч быстро начал менять цвет на буро-рыжий, и медленно посыпался на землю, темной, впитывающийся в почву струей пыли. Пройдет совсем немного времени, и богатырь останется безоружным. Тогда конец. Решение, как всегда, пришло мгновенно.
Мощный широкий замах, сверху нацеленный в голову врага. Торжествующие глаза противника напротив, решившего, что его соперник совершил наконец ошибку, открыв для удара грудь, резкое падение на одно колено, с одновременно сильным толчком ногами вперед.
Рука с обескураженным, вытянутом в изумлении лицом и занесенным для последнего удара мечем Ящера проплывает, как в замедленной съемке, сверху, едва не касаясь лезвием волос, раскрытый рот атамана, что-то орет, а Федогран, уже прыгает, с разворотом, оказываясь за спиной, и всаживает почти осыпавшийся клинок, в незащищённого врага.
Непобедимый до этого никем соперник падает на колени, посмотрев на вылезшее из груди окровавленное жало. Медленно поднимает удивленные глаза: «Как же так», и падает с противным чавканьем, навзничь, в лужу собственной крови.
Полная, неоспоримая победа. Тишина, выпученные глаза и открытые в удивлении рты, выстроившийся невдалеке ватаги убитого атамана. Меч в груди поверженного противника окончательно рассыпается, и на спину трупа падает одинокая рукоять.
- Условия поединка выполнены. – Торжественно произнес Федор и сложив руки на груди, гордо поднял подбородок. - Или еще кто-то хочет оспорить его результаты? – Он мрачным, суровым взглядом обвел застывших воинов.
Глава 5 Меч
