она так, что все посетители невольно оглянулись на нас.
Кто-то смотрел с насмешкой, кто-то с сочувствием. Но уже через пару секунд все о нас позабыли и вернулись к своим разговорам.
Неужели у меня вид такой малахольный, что каждая бабища в этом мире считает, что может об меня ноги вытирать?
Я приблизилась к стойке и положила пару монет.
– Нам с дочерью нужна комната с горячей водой и ужин, – спокойно сказала я, глядя ей прямо в глаза.
– Ах, с доооочерью! – всплеснула руками она. – Я шалашовкам комнаты не сдаю! Блох потом выводить после вас замучаешься!
Вот стерва!
Я добавила еще монету на стойку. Наверняка за стол и комнату хватило бы и двух монет, а если сторговаться, то и одной.
Женщина жадно сгребла монеты короткими толстыми пальцами. Но радушнее от этого она не стала.
– На втором этаже последняя комната по коридору. Там как раз кран с горячей водой рядом. Ужин в номер принесут, – зло бросила она и подала мне ржавый ключ.
Я поблагодарила хозяйку за гостеприимство и потянула дочь наверх.
Комната действительно оказалась в самом конце коридора. Обшарпанная дверь не обещала ничего хорошего.
Обстановка внутри была весьма скромной: односпальная кровать, небольшой стол, да кривой стул. Вместо шкафа для вещей – гвозди в стене.
В комнате стоял затхлый воздух. Захотелось сразу распахнуть окно, но сделав это, я тут же пожалела: окно выходило на конюшню, и соответствующий аромат просто сшиб меня с ног.
– Пожалуй, обойдемся без проветривания, – сказала я.
Условия, конечно, не сказочные. Но это лучше, чем ночевать в лесу. По крайней мере, нас здесь накормят, спать будем не на земле, а от нежелательных встреч нас спасет надежный засов.
В закутке, служившем ванной, я нашла большое деревянное корыто, куда быстро натаскала горячей воды из коридора. На полке нашла мыло и сомнительной чистоты отрез ткани, который должен был заменить гостям полотенце.
Одним словом, не курорт!
Но я была не в тех условиях, когда можно ставить условия и требовать чего-то лучшего.
Пока я отмывала дочь, служанка принесла нам по тарелке похлебки и большой кувшин со сбитнем – отличное решение после долгого путешествия.
Сама же я выбирала между мытьем и едой. Решила, что не стоит откладывать прием пищи, помыла руки, лицо и ноги, а то уж совсем черные были. Остальное уже после ужина. Все равно надо будет воду сменить, а вот желудок уже не просто просил подкрепиться, он выл от голода.
Простая похлебка, хоть и была довольно жидкой, показалась мне самым вкусным блюдом, что я ела в этом мире. У нее был вкус свободы!
К концу трапезы у Амалии уже глаза закрывались. Сытая и довольная, дочь откинулась на подушки и задремала. Такая милая!
Я бережно укрыла ее одеялом и решила отнести поднос с посудой вниз, а заодно узнать, куда вынести грязную воду. Все-таки хотелось полноценно помыться, да и постирать не мешало.
Взяв поднос, я прошла по коридору мимо более богатых комнат. Наверняка там обстановка побогаче, чем в нашей. Возможно, даже слив для воды есть, а мне мучиться приходится.
Я спустилась по лестнице. Босые ноги неслышно ступали, поэтому-то я и смогла остаться незамеченной.
На последних ступенях, пока в зале меня еще не было видно, я услышала голоса. Я бы не придала им значения, если бы не услышала свою фамилию – Мартинс. Не думаю, что она очень распространена в этом мире. Так что наверняка невидимые собеседники обсуждали меня.
Вжавшись в стену, я вся превратилась в слух. Говорили две женщины. Одна из них точно была хозяйкой заведения.
– И ты точно узнала ее? А она тебя? – грозно шипела она.
– Точно, и девчонка их, это точно. Я ж жила столько лет напротив. И Дарийку помню, когда она молодой девчонкой в дом пришла, – ответила собеседница.
– Странно, обеспеченная женщина, а как нищенка выглядит, – с сомнением сказала хозяйка, – может, случилось чего?
– Да муж-то ее помер потом, молодой совсем, – вздохнула девушка, – а потом я замуж вышла, так и не знаю, что там с ней дальше было.
Я осторожно выглянула. Собеседницей оказалась та самая служанка, что еду приносила. Я снова спряталась за угол.
– Ты вот что, дочка, давай-ка беги к ним домой. Не думаю, что они одни живут. Может, ищет их кто. Да к матери зайди, гостинцев от меня передай, да поспрошай, что и как. До утра они не уйдут, я прослежу. Вдруг беда стряслась, может, у девки с головой плохо стало, как мужа потеряла.
– Хорошо, матушка, – сказала девушка.
– Беги, я сыну передам, что отослала тебя. У матери заночуй, а то уж стемнеет скоро, – голос хозяйки заведения удивил заботой и теплотой.
Вот кому-то повезло со свекровью. Строгая с постояльцами, сноху дочкой называет. Но не время завидовать незнакомой девушке.
Я осторожно сделала пару шагов назад, а потом припустилась вверх по лестнице.
– Где мой ужин? – из номера прямо передо мной вывалился грузный мужчина и пахнул перегаром, видимо, спутав меня со служанкой.
– Готовят уже, скоро будет! – буркнула я и побежала в свою комнатушку.
Забежав к себе, я закрыла дверь на засов и задумалась о том, как бы незаметно сбежать с постоялого двора. Сердце бешено стучало.
А рядом безмятежно посапывала Амалия. Вот как мне сейчас ее будить и тащить куда-то в ночь? Да еще и сделать это незаметно для хозяйки.
Но не пройдет и пары часов, как Антонио будет здесь! А даже если сегодня он окажется не в состоянии сесть в седло, хозяйка таверны нас не отпустит.
Может, рассказать ей о той беде, что случилась с нами, и что к мужу мне никак нельзя? Хотя эта поборница семейных ценностей наверняка с радостью сдаст меня на руки Антонио, после чего будет считать себя благодетельницей.
Я была словно загнанный в ловушку зверь.
– Мамочка, что случилось? – подала голос Амалия, разбуженная моими метаниями по комнате.
Как же мне хотелось успокоить ее и уложить спать, а потом и самой прилечь рядом. Удивительно, как за пару дней я прониклась такой привязанностью к девочке.
Но не время было отдыхать. Наша жизнь снова в опасности.
– Кажется, нам придется срочно покинуть это место, – сказала я, – притом мы сделаем это тихо, как мышки. Чтобы никто нас не увидел.
Девочка оживилась.
