могут быть совершенно непредсказуемыми. Ага, попробовала тут уже одна самонадеянная дамочка магическую лампочку себе организовать – вот она, болтается теперь у меня на шее и ругается мысленным шепотом на безголовую хозяйку, которая огромных зубастых зверюг гладит по ушам, а не его - такого всего из себя красивого и замечательного.
Не думаю, что Фокс это со злости – скорее всего, он просто очень переживал - и за меня, и за этого большого парня.
Ладно! Была не была! Все равно я себе не прощу, если волчара умрет в результате моего бездействия. Увы, знаний в этой области у меня нет – Эйра так и не научилась толком исцелять. Она настойки варить хорошо умела и амулеты светлой силой напитывать, но вот исцелять… А потому, я не могу с уверенностью сказать, что из этой затеи выйдет что-то путное. Знаю только, что нужно попробовать, и что я все свои силы для этого приложу. А там…
Сосредоточиться на тепле собственного источника получилось удивительно быстро и легко. Он словно ждал этого, чутко откликаясь на мое желание пообщаться поближе. Так, что дальше? Будем действовать логично. Прикрываю глаза и пытаюсь поставить перед собой четкую задачу – из умирающей покалеченной зверюги, нужно сделать целенькую и здоровенькую животинку, которая, при положительном исходе сего действа будет крайне доброжелательна ко мне и Фоксу. А то я ее нечаянно вылечу, а она на меня за это набросится, желая утолить свой здоровый аппетит.
Так, цель ясна, поставлена четко. Что теперь? Видимо, дальше нужно выпустить силу. А! Нет! Стоп! Не выпустить, а направить! Как же все непросто, когда нет готовой инструкции.
Толкаю силу из источника в руки. Почувствовав жар в ладонях, открываю глаза и вижу, как из них на дрожащее тело зверя начинает изливаться свет двумя щедрыми потоками. Золотистый, уютный, теплый. Словно солнечный покров, он растекается по черной шерсти, все более уплотняясь до тех пор, пока волк не становится похож на туриста, спящего в наглухо застегнутом спальнике.
Некоторое время я просидела неподвижно. Фокс, не покидающий моих напряженных плеч, завороженно смотрел на золотой кокон, неосознанно сжимая лапки и приоткрыв усеянную острыми зубками пасть.
- Интересное кино… - сдавленно произнес он, наконец, - И долго ему так лежать? Может, пока сходим пообедать?
Ответить я не успела. В этот же момент плотный покров, оплетающий лежащее перед нами тело, начал истончаться, постепенно исчезая и открывая картину на…вот же гадство! Я снова чего-то не того намудрила! Хм, а цвет получился довольно красивый…Только… кто это у нас тут? Мамонт что ли?
Существо, что было некоторое время назад окровавленным черным волком средних размеров, медленно приоткрыло прозрачно-желтые глаза и начало приподниматься на мощных лапищах. Кажется, я раньше таких великанов среди псовых не встречала. Через миг до меня дошло, что я поторопилась с выводами – волк остался волком, вот только вымахал он до двух метров в холке и слегка сменил окрас – теперь в его шерсти виднелись и черные, и золотые волоски, отчего вокруг животного образовался едва заметный ореол. Этакий нимб на все тело.
- Ха-ха! - внезапно Фокса так разобрало от смеха, что он чуть было с меня не сверзился, - У моей любимой Лады нечаянно вышел божественно прекрасный бобик! Умора! Нет, надо срочно обзавестись парочкой лесных друзей – а то я ведь даже рассказать об этом никому не могу!
Прокудахтал он это мысленно, но вот мстительно сощурившиеся глаза исполинского волка подвели меня к мысли о том, что я стала не единственной слушательницей своего пушного друга.
- Болтливый хорек…- снисходительный сочный бас, прозвучавший в голове, все-таки заставил мелкого насмешника шмякнуться с плеча на землю, - Что ж, это легко поправимо. В это время года они очень упитанны…
Первой не выдержала я – каюсь. Смех срубил меня, как самурай тонкоствольную березку – с первого удара. А все потому, что выражение мордахи Фокса было совершенно неповторимо и говорило само за себя: Эта махина - говорит?! И слышит меня?! И слышала то, что я только что…?! Ой.
Вот это точно – «Ой».
Ну, а вслед за мной и мои меховые парни неудержимо захихикали, катаясь по травке - наверное, не одна я тут перенервничала.
Через несколько минут наша троица уже расслабленно сидела на земле, пытаясь отдышаться. Волк увлеченно рассматривал собственные лапы, хвост, обнюхивал золотисто-черную шерсть. Наконец, он окончил осмотр и произнес:
- Странно…Я – будто бы и я. Но и не я вовсе. Почему я стал таким? Разве так вообще бывает?
Фокс возмущенно фыркнул и несколько ворчливо заметил:
- Ты бы хоть поблагодарил, что ли…Мы его, понимаешь, с того света за усы вытянули, все дыры залатали, сделали самым большим волком в … пожалуй - мире, шикарную шкурку организовали, наконец! А он только и может, что таращиться и вопрошать: «Я или не я? Вот в чем вопрос…» Гамлет ты неблагодарный! Вот кто!
- Гам-лет? – кажется, огромный волк несколько растерялся от такого напора, - Кто это? Учти - ты поплатишься, если это оскорбление, мелкий! - после этих слов огромный волк учтиво склонил передо мной мощную лобастую голову, - Знайте, имя мое – Аскольд. Я - вожак самой крупной стаи лесных братьев в округе. И очень благодарен тебе, о светлая, за помощь.
Пока мой маленький пушистый друг не ляпнул еще чего-нибудь в своей оригинальной манере, я поспешила ответить:
- Для нас большая честь быть знакомыми с тобой, Аскольд! Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
Тот переступил своими лапищами на месте, потом внимательно изучил переднюю правую и оживленно закивал:
- Чувствую себя так, как будто снова стал молодым и полным сил, светлая! Моя благодарность безгранична! Я – гордый волк и добро не забываю. Позови меня мысленно, как понадоблюсь – вся моя стая придет на выручку! Однако сейчас – прости, мне очень нужно быть в другом месте. Еще свидимся!
Черная тень молниеносно скрылась за ближайшими стволами сосен, оставив нас с Фоксом оторопело пялиться в пустоту. И снова первым очухался мой горностай:
- Кхе…Надо было хоть расписку с него взять, что ли…А то вишь убёг весь из себя такой шустрый, что елки лбом валит, когда тормозит. Увалень… Угрожает еще… Гамлет неблагодарный! – последние слова были сказаны ну очень тихим шепотом - с оглядкой по сторонам.
Глядя на него, я почувствовала просто море нежности – этот крошка родился только вчера, несколько часов назад стал
