неожиданности, разговор на кухне прекращается. Полненькая женщина, заставшая меня врасплох, мило улыбается и указывает на кухню. Я готова сквозь землю провалиться от стыда, когда ко мне подходит серьёзный Богдан.
— Я только пришла, — бормочу, опустив глаза в пол. — Вот буквально пару секунд назад.
— Я так и понял. Чего замерла? Идём, шпионка.
За круглым столом сидит пунцовая Анна Викторовна и нахмуренный Аркадий… забыла, как его отчество.
— Здравствуй, Лия. Рад тебя видеть, — Аркадий встаёт с места и заключает меня в отеческие объятия. — Выросла как, с ума сойти! Я помню тебя совсем маленькой, но ужасно любопытной девчонкой. Как ты?
— Хорошо, спасибо.
— Проголодалась, наверное?
— Есть такое, — вру я. О еде совсем не думаю, хотя желудок и сводит голодными спазмами.
— Присаживайся. Юлиана сейчас вынесет горячее.
Он указывает на место рядом с Богданом. Что ж, вполне ожидаемо. Я сажусь за стол, от волнения и неловкости не знаю, куда деть руки. Анна Викторовна молчит, домработница ставит передо мной дымящееся мясное блюдо, от которого во рту скапливается слюна. Всё же я пипец как хочу жрать. Видимо, у богатеев нет привычки заставлять стол разной едой, у них действует ресторанный принцип. Сначала закуска, потом горячее или что-то ещё. Я в этом не разбираюсь, но вижу, что у Аркадия стоит тарелка со стейком, как у меня, а вот Анна Викторовна медленно жуёт салат.
Мясо оказывается божественно вкусным и сочным, от десерта я вообще оторваться не могу, третье пирожное лопаю, игнорируя острые взгляды Анны Викторовны. В отличие от некоторых, я на диете не сижу.
— А теперь нам нужно кое-что обсудить, — заявляет Аркадий, когда Юлиана убирает со стола последние тарелки.
— Слушаю.
Я напрягаюсь, интуитивно чувствуя, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет. Сейчас мне укажут на моё место. Сидеть, молчать, не высовываться и смиренно ждать регистрации брака. А ещё не показываться на глаза Анны Викторовны, я ей совсем не нравлюсь. Хотя у нас это взаимно.
— Через неделю вы с Богданом распишитесь в загсе. А через две — сыграете свадьбу.
— Настоящую? — испуганно спрашиваю.
Папа говорил, будет простая церемония в загсе, только для своих. Потом в новостных порталах напишут, что сын первого заместителя мэра женился на своей давней знакомой.
— Да. Кто-то слил в прессу информацию о вашем браке. Теперь я должен организовать свадьбу, пригласить туда всех знакомых и коллег, в общем, устроить настоящий светский праздник. Так что у вас есть две недели, чтобы подготовиться к этому сумасшедшему событию.
— Нет, нет, нет! Я не хочу свадьбу! Пожалуйста, не надо этого делать, — прошу, складывая ладони в умоляющем жесте. — Я совсем не знаю, как вести себя в высшем обществе.
— В этом нет ничего страшного, Лия, — мягко произносит Аркадий. — Ты справишься.
— Нет! Я не умею быть на публике, не люблю находиться в центре внимания. Кого вообще вы собираетесь позвать на эту свадьбу? Министров, мэра, самого президента?
— Вряд ли он примет моё приглашение, — смеётся Аркадий.
Да что у них за семейка такая? То Богдан насмехался надо мной в машине, теперь Аркадий улыбается и качает головой. Одна лишь Анна Викторовна сидит растерянная, побледневшая. Конечно, теперь ей придётся выставлять невоспитанную хамку на всеобщий показ.
— Без этого точно не обойтись? — уточняет Богдан. — Свадьба не входила в мои планы, тем более через две недели у меня запланирована командировка в Германию.
— Отмени. Свадьба должна быть у тебя в приоритете.
— Мы так не договаривались, — возражает Богдан. Я слышу в его голосе жёсткие нотки, вижу, как гневно он сверкает своими чёрными глазами, и невольно ёжусь.
— Знаю. Но в этом нет моей вины. Не я слил прессе информацию о вашей с Лией свадьбе.
Невольно засматриваюсь на Богдана: черты лица заострились, плечи напряжены, в чёрной бездне застыло неприятие. У него странная красота, дьявольская, немного пугающая. Когда он улыбается, то напоминает обычного привлекательного мужчину, но сейчас, с этими желваками на скулах и тяжёлым взглядом, он кажется мне главным отрицательным персонажем в молодёжном фэнтези-сериале. На прошлой неделе я посмотрела фильм, в котором главного негодяя играл безумно харизматичный актёр. Так вот, есть в Богдане что-то общее с тем героем.
Тянусь за стаканом воды. У меня тут судьба решается, а я мысленно сравниваю своего будущего мужа с выдуманным персонажем. Вот, что недостаток сна делает с мозгами.
— А разве нельзя отмазаться? Соврать, что на свадьбу приглашены только близкие люди? — снова пытаюсь я избежать кошмарной церемонии.
— Лия, скажу прямо: мы помогаем тебе, так что и ты должна помочь нам, — Аркадий говорит это спокойным, мягким голосом, но я чувствую, что он сдерживается, пытается быть понимающим и обходительным другом отца, который принял в свою семью несчастную девчонку. — На свадьбе будут журналисты и около сотни важных гостей. Сама церемония состоится в лучшем ресторане города. Всё, как положено. От тебя требуется надеть белое платье и сыграть счастливую невесту моего сына. Справишься?
Ком застревает в горле, я пью воду мелкими глотками и рвано дышу. Детские страхи воскресают во мне. В школе я боялась отвечать у доски, а на двух спектаклях забыла слова, потому что изрядно перенервничала. После смерти мамы я всячески избегала публичности, отказывалась от участия в школьных постановках, даже стихи не могла зачитывать перед классом, они на меня странно действовали — давили на эмоции, задевали какие-то неизвестные струны в глубине души, отчего слёзы выступали на глазах.
— Я не знаю, как вести себя на публике. Честно предупреждаю, что могу облажаться.
Быть под прицелом камер, здороваться и улыбаться незнакомым людям, работающим в городской администрации, выслушивать бесчисленные «Горько» и целовать чужого мужчину — вот он, мой персональный ад.
Богдан наклоняется ко мне и шепчет на ухо:
— Если что, я тебя прикрою.
Дёргаю плечом. Его горячее дыхание задевает шею, и это чертовски странно.
— Спасибо, конечно, — бормочу.
— А вообще главное — будь самой собой, — говорит Богдан уже нормальным голосом, отстранившись от меня. — И плевать, что подумают эти великосветские снобы-карьеристы.
— Богдан! — ахает Анна Викторовна.
— Ты же
