Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
4
Прежде чем взяться за средней толщины пачку документов, поджидавшую его на рабочем столе с вечера, Александр Борисович Турецкий, помощник Генерального прокурора России, важняк с безупречным следственным опытом, осторожно водрузил с помощью левой руки локоть правой на столешницу… После недавнего ранения[1]предплечье все еще болело. Правда, доктор утверждал, что это — чисто психологическое явление. Саша ему не верил, полагая, что пуля, настигшая его в собственной машине, наверняка задела какой-то нерв, а врачи данный факт не углядели. Результаты последнего рентгена в их правоте его тоже не убедили.
Турецкий посидел немного просто так, бездумно уставившись в пространство, потом вздохнул, нахмурился и со слегка брезгливым выражением на осунувшейся за время болезни физиономии открыл наконец папку с бумагами: похоже, теперь ему предстоит не один месяц, а возможно, и год влачить жалкое существование «кабинетной крысы»… Однако углубиться в документы он не успел: селектор на столе Александра Борисовича ожил и голосом непосредственного начальника и старинного друга Кости Меркулова коротко скрипнул:
— Саня, зайди!
Такие вот ранние, еще до ежедневной летучки, вызовы к шефу, как правило, ничего хорошего не сулили. Но сегодня Турецкий был даже рад возможности оттянуть неизбежное общение с документами. И спустя пять минут, миновав приемную Константина Дмитриевича и, как всегда, ласково подмигнув его бессменной секретарше Клавдии, входил в кабинет Меркулова.
Костя был не один: помимо него в довольно тесном, но всегда хорошо проветриваемом кабинете находилось сразу два генерала, кроме того, в кабинете против обыкновения оказалось накурено — хоть топор вешай… Один из посетителей был Саше незнаком: сухощавый, пожилой, с абсолютно седыми волосами и серым, осунувшимся лицом. Зато при виде второго Турецкий улыбнулся и удивленно поднял характерным движением бровь.
— Ка-акие люди в гости к нам! — прокомментировал он появление в кабинете Меркулова (между прочим, без предварительного захода к нему самому!) еще одного своего старого друга, заместителя главы Первого департамента МВД Славы Грязнова.
На его попытку разрядить дымную и отчетливо напряженную атмосферу, тоже против обыкновения, никто должным образом не прореагировал, а непосредственный начальник даже соизволил слегка поморщиться:
— Садись, Саша… Знакомься, — он слегка наклонил голову в сторону незнакомого генерала, — генерал-майор МВД в отставке Сергей Иосифович Баканин… А это, Сергей Иосифович, и есть Александр Борисович Турецкий!
Обменявшись с поднявшимся со своего места Баканиным рукопожатием, Саша присел на жесткий диванчик напротив стола Меркулова и вопросительно уставился на Костю.
— Вот что, Саша. — Меркулов откашлялся. — У Сергея Иосифовича неделю назад убили сына… Как полагает он сам, причина убийства кроется в весьма странной истории, началась которая очень давно…
— Пятнадцать лет назад, — произнес Баканин и, повернувшись к Турецкому, посмотрел на него покрасневшими от горьких, бессонных ночей глазами. — Александр Борисович, я много о вас слышал… — Он на мгновение умолк, словно что-то сдавило ему гортань. Потом продолжил тихим, немного хрипловатым голосом: — Я уверен, если кто-то и сумеет разобраться в случившемся, найти убийцу моего сына и его друга, так это вы…
Саша бросил быстрый вопросительный взгляд на Меркулова и вновь со всем возможным вниманием сосредоточился на Баканине, вызвавшем у него с первых же слов острое сочувствие и несомненную симпатию.
Меркулов правильно истолковал взгляд Турецкого и тут же поспешно пояснил:
— Дело в том, что примерно за сутки или чуть больше до убийства Алексея бесследно исчез имеющий ко всей этой истории прямое отношение друг сына Сергея Иосифовича… Прямых свидетельств этого убийства нет, труп пока не найден, но судя по всему…
— Так, — прервал Константина Дмитриевича Турецкий, — поскольку я пока ничего не понимаю, было бы неплохо объяснить все сначала…
— Если никто не против, можно я? — заговорил молчавший до сих пор Вячеслав Иванович Грязнов. Саша понял, что не любящий излагать свои мысли, так же, как и все прочее, вслух, Славка, видимо, решился на это исключительно из сочувствия к генералу Баканину. Судя по непривычной задымленности меркуловского кабинета, мужчины сидели здесь давно, и Сергею Иосифовичу, вероятно, уже довелось (наверняка не в первый раз!) рассказывать свою историю.
А история и впрямь оказалась странненькая… Александр Борисович, отродясь не приветствовавший те моменты своей жизни, когда на него сваливалось очередное тухлое дело, сам не заметил, как в его душе, видимо, успевшей за долгие больничные недели основательно стосковаться по работе, вначале зародился, а затем и разгорелся не только интерес, но и тот самый кураж, который вел его по жизни в особо сложных расследованиях. Несмотря на скупость Славкиного изложения, отнюдь не грешившего художественными деталями, он словно вживую увидел и четверых друзей-мальчишек, создавших на гениальном прорыве (во всяком случае, так это было, по мнению генерала Баканина, изредка вмешивавшегося в монолог Грязнова) принципиально новую по своей сути программу поиска в Интернете. Их так по-разному сложившиеся за эти годы судьбы. И когда наконец Константин Дмитриевич передал Турецкому через стол пачку снимков, верхние из которых принадлежали фигурантам странного дела, Александр почти не удивился, что именно такими и представлял этих ребят, слушая Вячеслава Ивановича. Первые фотокарточки относились к далекому уже девяносто первому году…
На остальных перед ним оказались последовательно трое вполне взрослых мужчин, удивительно не похожих друг на друга, да и на самих себя пятнадцатилетней давности тоже… Наконец пошли и профессиональные снимки с места преступления…
— Как вы понимаете, — произнес генерал Баканин, устало наблюдавший за Турецким, — современных снимков Славского у меня нет.
Александр Борисович задумчиво кивнул и повернулся к Меркулову:
— Насколько понимаю, дело открыто в Центральном округе. Что успели сделать ребята с «земельки»?
— Фактически ничего, — вмешался Грязнов-старший, которого так называли, дабы отличить от имеющегося Грязнова-младшего, его племянника Дениса Андреевича, владельца едва ли не лучшего в Москве ЧОПа «Глория». Вячеслав Иванович дотянулся со своего места до стола Меркулова и подтолкнул к Турецкому тонкую папку: — Здесь все протоколы с места преступления и протоколы дознания соседей… Которые, как водится, ничего не видели, ничего не слышали…
— Алеша жил в старой «сталинке», — подал голос Баканин. — Стены там сработаны на совесть, а время было позднее. К тому же дом довольно специфический, проживают в основном отставники из тех, кто получал квартиры в семидесятых… В общем, старые люди, ведущие соответствующий образ жизни.
— Замкнутый, — кивнул Александр Борисович. — Это понятно… Теперь второе, Костя. Насколько я понял, объединять это дело с делом об исчезновении Белецкого никаких законных оснований пока нет?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
