Черт знает зачем его понесло в кусты далеко в стороне от места взрыва, но именно там он нашел пистолет Стечкина с неполной обоймой и четкие следы от рифленой подошвы армейских или туристических ботинок.
Слава Грязнов почему-то решил называть Левина подчеркнуто-уважительно, по имени-отчеству.
— Кто бы мог подумать, что Олег Борисович захочет прогуляться по нужде, — совсем не обидно ухмылялся Грязнов. — И в результате такой замечательный предмет, как пистолет замечательного мастера Стечкина…
— Я совсем не по нужде! — обиженно воскликнул Левин.
— Да брось врать, Олег Борисович, — усмехнулся я.
— Зачем врать, точно говорю! Я делал все, как нас учили по криминалистике: расширение круга осмотра места происшествия.
— В отличие от нас, — с улыбкой добавил Грязнов. — Мы давно забыли то, чему нас учили.
— Да, новые кадры так и норовят нас с тобой на пенсию спихнуть, Славик, — заметил я добродушно. — Может быть, Олег Борисович еще скажет, кто владелец этой игрушки?
— Скажу! — нимало не смущаясь, запальчиво воскликнул Левин. — Оперативники кагэбэшные «стечкиным» вооружены.
Мы с Грязновым переглянулись, он перегнулся ко мне через переднее сиденье и посмотрел на меня, приподняв одну бровь, отчего у него был слишком глубокомысленный вид.
— Сашок, — обратился он ко мне, — а ведь малец-то, похоже, прав?
— Допустим, — сказал я, — и что?
— А если это действительно так? Опять, считай, «повезло» нам. Где гэбэ, там всегда вони много. — Грязнов немного помолчал и добавил: — Тут тебе и «стечкин», и удостоверение наверняка фальшивое…
Я молча прикидывал, уставившись в ровные ряды дырочек на потолке машины.
— А почему орлы из службы безопасности сразу же смылись? Если это был их человек, они бы наверняка должны отреагировать, — задумчиво протянул я.
— Погоди, — многозначительно сказал Грязнов, — еще ка-ак отреагируют!
Комитет государственной безопасности СССР официально упразднили еще месяц назад. Тогда же, в октябре, была создана Межреспубликанская служба безопасности, которую с октября возглавил последний шеф КГБ Владимир Бакатин. Но, к счастью, все это нас не касается, меня по крайней мере. Я сомкнул глаза и раскрыл их только тогда, когда машина выехала на Петровку.
Время уже перевалило за полдень.
Мне не терпелось попасть в «объятия» Шурочки — Александры Ивановны Романовой, начальника МУРа ГУВД бывшего Мосгорисполкома. Милая Шура и сегодня, впрочем как и всегда, встретила нас как родных.
Все, суточное дежурство закончено! Мы с Левиным наконец-то растянулись в мягких креслах в кабинете Александры Ивановны. Олег Борисович как только сел в кресло в углу просторного кабинета, сразу закрыл глаза и уснул, до неприличия громко посвистывая носом и похрапывая. Но мы не стали его будить. У нас было более важное занятие. Александра Ивановна уже налила нам по стаканчику, мы тяпнули, и оба с Грязновым совершенно обмякли.
Грязнов вкратце изложил информацию по Самохину. А я тут же сделал предположение, которое должна проверить судмедэкспертиза, что Самохина предварительно застрелили из «стечкина», а потом уже подорвали.
Грязнов собирался запротестовать, но Шура жестом остановила его:
— Подожди, Вячеслав, знаю, что ты хочешь сказать. Нам всем было бы гораздо меньше хлопот, если бы это был несчастный случай: неосторожное обращение со взрывчаткой и тому подобное. Но подождем экспертизы… Да, последние месяцы во время рейдов все чаще попадается взрывчатка, причем самая различная. Такое впечатление, что Москва этим дерьмом набита просто под самую крышу. — Шурочка вытащила откуда-то из недр своего стола маленькую серебряную стопочку и наполнила ее коньяком, немного отпила, понюхала конфету из набора «Ассорти» и продолжила: — Причем последнее время не только аммонал, динамит, пироксилиновые шашки, но и пластит объявился. — Она отпила еще и откусила полконфеты. — На днях изъяли на одной хате двести граммов пластиковой взрывчатки «С-4». Откуда все это, я вас спрашиваю? Ею же только диверсанты из «конторы» пользуются. «Тэтэшников» навалом: наши, китайские, уже все склады ими забиты. Киллеры их, простите, просто как презервативы, на месте преступления бросают…
— Александра Ивановна, в нашем случае мы имеем не «ТТ», а «стечкина», — поправил ее Грязнов.
— Тем более, — отрезала Шура и с нежностью посмотрела на спящего в кресле Левина. — Так это, значит, ваш стажер пистолет нашел? А молодец… Храпит как богатырь.
— Молодец… — только и оставалось проворчать мне. Наверняка все отпечатки на пистолете заляпал своими лапами.
— Давайте еще по маленькой? — обратилась Шура к нам. И, не дожидаясь согласия, разлила нам в стопки трехзвездочного армянского. — Мужики, на ком останется это дело, если «контора» не затребует к себе?
— Надо Славика нагрузить по оперативной части, — сказал я и опрокинул коньяк в рот. — А кто будет следствие проводить — мы или военная прокуратура, — еще разберемся.
— А убийство генерала Сельдина, может, сразу в военную прокуратуру перебросить? — лукаво прищурился Славик.
— Я бы с удовольствием, — вздохнула Шура и добавила: — С удовольствием бы ушла на пенсию, внуков нянчить, если таковые появятся, — неожиданно закончила она.
У меня хмель и сон как рукой сняло:
— Ты что, Александра Ивановна?
Грязнов тоже во все глаза смотрел на Шуру Романову.
— А что? — Шура поднялась из-за стола и прошлась по красной ковровой дорожке своего кабинета, уперев кулаки в бедра. — Мне пятьдесят пять скоро. Так что думай, каким подарком на пенсию меня провожать будешь. — Александра Ивановна вдруг остановилась, подошла к сейфу и открыла отделение, где, я знал, она хранила «золотой запас» МУРа — закусь для начальства, вещь в работе самую необходимую. Она вытащила из сейфа маленькие стеклянные баночки с черной и красной икрой и, видимо расщедрившись после выпитого, выставила перед нами на полированный стол.
— За что такая милость, Александра Ивановна? — воскликнул Грязнов.
— Жрите, так и быть, ничего не жалко для вас.
— Я опоздал? Уже все выпили? — раздался чей-то насмешливый голос, я даже сразу не узнал его, голос неожиданно появившегося Меркулова.
Я обернулся и встретился взглядом с немного поблекшими синими прищуренными глазами Кости Меркулова, который пару раз кашлянул в шапку и начал стряхивать с нее зимнюю влагу.
— Ну вот, кажется, все и собрались, — сказала Александра Ивановна, приглашая Меркулова присесть и доставая еще одну посудину для горячительного напитка. — Ты где так промок, Костя? Прими пятнадцать капель, — протянула Шура стаканчик, наполненный коньяком. — Нашел что-нибудь?
— И не то чтобы «да», и не то чтобы «нет», — ответил Константин Дмитриевич Меркулов словами когда-то известной в народе песни, с явным неудовольствием заглядывая в стаканчик, наполненный совсем не до краев.
